— Хайль Гитлер!
«Она, действительно она — Марийка», — подумал Владислав, что не помешало ему отметить и другое — ее спутник, герр Мюллер, сильно подвыпил…
— Хайль! — дернулся и он, потом заложил руки за спину и застыл посреди комнаты, загородив обоим дорогу.
Немка, оказавшись межу офицерами, не растерялась.
— Чем объяснить ваше появление здесь, у меня дома, господин гауптман? — спросила холодно.
— Да, какого черта вы тут торчите? — хамовато разъяснил ее слова взъерошенный волокита.
— В этом доме, — четко ответил Владислав, — будут размещены боевые офицеры. Понятно? Очень уютное место для приятного отдыха фронтовых героев. Приятное соседство очаровательной фрейлейн не помешает…
— А известно ли вам, что этот домик принадлежит службе безопасности? — отчеканила немка. — Вы должны немедленно… — Но неожиданно ее голос осекся, и она замолчала: только сейчас она узнала его — ее хорошего львовского знакомого, своего молодого опекуна и самого первого наставника, в то время старшего лейтенанта Алексея Маркова.
Все — прошлое и настоящее — сразу пронеслось перед глазами в стремительном калейдоскопе воспоминаний. Встревоженный Львов. Забитый людьми вокзал. Он — Алексей Марков, в каком–то вокзальном закоулке, подальше от глаз, возможно вражеских, дающий ей последние инструкции на будущее, в пограничье жизни и смерти без определенных координат во времени и пространстве. И ее «мать» из «легенды» разведчицы — настоящая фрау Бергер с настоящей дочкой Кристиной посреди узлов и чемоданов на перроне. С ними она должна была эвакуироваться, в дороге подружиться и запоминать их разговоры и воспоминания, чтобы костяк ее легенды оброс «мясом» родственных и бытовых реалий.
И сейчас снова, как на допросе у штурмбанфюрера, на ее глаза навернулись слезы — результат девичьей нетренированной реакции на страшные события, которые, казалось, непосильным грузом давят на веселую и до недавних пор беспечальную судьбу, на трепетную жажду света и безоблачного счастья юной красавицы, вчерашней третьекурсницы Киевского университета. Не разведчицы, нет, обычной студентки, которая просто выделялась на курсе в овладении немецким языком, что и предопределило ее нелегкую судьбу. И теперешние ее профессиональные знания разведчицы, как и тогда, во Львове, куда ее срочно перебросили самолетом, целиком и полностью умещались в короткие и торопливые из–за недостатка времени инструкции старшего лейтенанта Алексея Маркова. Да еще появился собственный, приобретенный в опасности опыт. И вот она, давно ожидаемая и все же такая тревожная встреча: товарищ Марков, — в полевой форме немецкого капитана, она — в черной форме эсэсовского оборотня…
— Успокойтесь, милая фрейлейн, — вдруг отозвался обер — лейтенант Мюллер. — Я никому не прощу ваших слез, хоть они и трогательны. — Он вышел вперед и, стараясь придать себе властный вид, вызывающе произнес: — Вероятно, господин гауптман решил или но–шутить, или поиздеваться над нами? В ближайшие дни мы не ждем с фронта никаких частей!
— Кто это «мы»? — Владислав вел себя не менее вызывающе, стараясь выяснить, с кем, собственно, он имеет дело, чтобы хоть как–то сориентироваться в неожиданной ситуации, — Почему вы полураздеты? Что за вид и тон? Вы пьяны, обер — лейтенант! Не болтайте лишнего, а быстренько отправляйтесь отдыхать. Я вижу встреча с патрулем была бы для вас очень не желательна…
— Ха — ха — ха! — радостно оскалился Мюллер. — Да вы хоть представляете, кто я? Могу сообщить: помощник городского коменданта. Так что позвольте взглянуть на ваши документы? Это приказ!
— О, не стоит горячиться! Пожалуйста, вот они — мои документы. Убедитесь лично, что они в абсолютном порядке…
Но едва Мюллер заглянул в офицерскую книжку Владислава, как поднял глаза — торжествующие и хищные. Спрятав документы в нагрудный карман, он с издевкой процедил:
— Кажется, Лотар Краузе, вам придется вместе со мной зайти в комендатуру. Пойдете сами или вызвать патруль?
— С чего бы? Похоже, обер — лейтенант, что вы, несмотря на ваш высокий пост, тяготеете к балаганным шуткам, — и не думал подчиняться «гауптман Краузе». — Немедленно верните документ!
