Определенно, надо от них избавляться. Слава небесам, что никакому ППСнику подземному не пришло в голову поинтересоваться содержимым пакета. Дима поежился. Загребли б, как террориста, так бы и сгинул. Мелькнула мысль сдать «студентов» в ФСБ или куда там полагается, мелькнула — и пропала. Гранаты — вот они, Дима — вот он. А студентов еще найти надо по одной только хреновой записи. Даже если найдут — докажи-ка, что Дима из той ячейки именно гранаты достал. А самое главное — тот, кому эта посылка была предназначена, получит шанс узнать, кто ему малину испортил. А вот этого Диме хотелось меньше всего. Нет, выкинуть — и дело с концом. Лучше всего было бы — в реку, но до набережной далеко, а Вирджил уже, небось, весь в нетерпении. Просто в урну — ну как найдет кто и подорвется? А если еще люди поблизости окажутся? Начнут потом искать террориста, кто-нибудь вспомнит Диму… оно ему надо? Не, лучше куда-нибудь припрятать, а потом донести до реки и скинуть с моста. Да.
Официант, с трудом сдерживая зевоту, принес поднос с нехитрым Диминым обедом и, двигаясь с грацией замерзшей улитки, принялся выкладывать на стол приборы. Дима терпеливо дождался, пока официант выставит на стол все содержимое подноса, кивком поблагодарил его и принялся за еду. Дождался, пока тот скроется из виду и, свернув пакет с гранатами, сунул его на дно первого пакета. В глубине, рука наткнулась на что-то еще и, недоумевая, Дима извлек наружу нечто, оказавшееся пузатым бумажным конвертом. Лукшин моментально вспомнил фразу про «оплату» и воспрял духом. Моментально представив себе плотную пачку стодолларовых банкнот (а лучше — стоевровых, а еще лучше — пятисотевровых), он сунул руку в конверт и вытащил наружу… действительно пачку банкнот — в банковской упаковке. Такую мощную кипу тысячерублевок (своих тысячерублевок!) ему в руках еще держать не приходилось и на мгновение Дима ощутил себя богачом. Но только на мгновение. Через секунду он уже понял, что в руках у него — вовсе не целое состояние, а всего-то сто тысяч рублей. Неплохо, конечно, но, положа руку на сердце — что такое сто тысяч рублей по московским меркам? Так, слёзки. Дима разочарованно заглянул в конверт, порылся рукой в пакете — пусто.
«М-да», — подумал он, — «я, конечно, не специалист, но раньше я думал, что человеколюбие, на которое может потребоваться шесть гранат, оплачивается повыше. Или это только аванс?».
Но жизнь определенно налаживалась. Еще вчера это странное, местами непонятное, местами страшноватое ООО «Форес Дарк» было последним его шансом, спасательным кругом, давшим ему надежду удержаться на поверхности и не опасть на социальное дно. Но сегодня у него появились варианты. «А не послать ли мне этого Вирджила?» — подумал Дима, срывая банковскую упаковку и засовывая купюры во внутренний карман, — «на первое время денег хватит, а там — вон ребята меня звали. Дело у них вроде небезнадежное, а главное — понятное. Может, и в самом деле? Просто сейчас не пойти к Вирджилу, а вернуться домой. Не будет же он за мной бегать?». Лукшин задумчиво доел суп, закусил остывшей яичницей и принялся за кофе. Кофе напоминал настоящий только цветом, поэтому допивать его Дима не стал. Вынул из кармана одну из новообретенных тысячных купюр, взял в руку пакет и подошел к барной стойке. У кассы никого не было, Диме пришлось пару раз громко позвать «кого-нибудь», прежде чем из глубин ресторанчика вылез все тот же сонный официант.
— А если б я не заплатив, ушел? — недовольно спросил Дима, толкая по стойке купюру.
Официант зевнул, сгреб тысячу, отсчитал сдачу и, лениво сказав:
— Не ушел же, — зашагал обратно.
— Спасибо, — с сарказмом сказал Дима в удаляющуюся спину и пошел к выходу. У двери зацепился взглядом за табличку с надписью WC и остановился. Оно конечно, один из самых распространенных тайников, но… почему бы и нет? Зашел внутрь, заперся. Расчет его оказался верным — ресторанчиком «Апрель» был совсем нереспектабельным и сантехника тут стояла соответствующая — обычный фаянсовый унитаз российского производства. Устройство их Дима знал неплохо — на его съемной хате стоял постоянно текущий и требующий еженедельной регулировки брат-близнец этого унитаза. Поэтому он быстро отвинтил кнопку, снял фаянсовую крышку и сунул пакет в холодную воду, стараясь, чтобы он не зацепил механизм клапана. Портятся ли гранаты, лежа в воде или нет — Дима не помнил. Вот патроны — точно портятся, а гранаты? Впрочем, применять по назначению он их все равно не собирался, поэтому не стал об этом беспокоиться.
