Антилузер - страница 12

— Хам!

За старуху заступились все, и трезвые, и бухие, и мне пришлось ретироваться в конец вагона. Пока уходил подальше от старой карги, услышал, как она вступила в беседу с окружающими, и они принялись дружно меня поносить на чем свет стоит.

Удрученный печальным опытом общения с обитателями подземки, выплевываюсь на улицу. Нет, метро явно не для меня. Стою у памятника Пушкину и боюсь куда-либо смотреть, тупо ожидая спасителя Вадика.

— Вы — Игорь? — с улыбкой обратилась ко мне баба средних лет с крашеными волосами. Один зуб золотой. Разве такое еще бывает?

— Нет. Не Игорь.

— Юра?

Это уже мужик какой-то в серых штанах «три четверти».

— Нет.

— Андрюх, привет!

— Я не Андрей.

Да, сегодня точно не мой день, какое-то глобальное издевательство. Ко всем неприятностям добавился мочевой пузырь. Еще немного, и по моему грязному костюму потечет моча. Справа остановился черный бумер, но не мой. С заднего сиденья вылезает мужик, мало понимающий, где он, явно нетрезвый, со сморщенной мордой. У него, по-видимому, болит живот. Ухватившись за столбик левой рукой, правой он нервно расстегивает ширинку. Достает из ширинки кусок розовой рубашки и крепко держит правой рукой. Пока он уверенно держал этот кусок ткани, внутренняя сторона брюк начала темнеть, и скоро возле ботинок набралась лужа. Он благополучно сам себя обоссал, стряхнув, спокойно застегнулся, сел в тачку и уехал. Всем было все равно, кто где ссыт, народ, непонятно чем озабоченный, идет мимо, не обращая внимания на происходящее, представитель власти чморит в это время какого-то молодого мажора на джипе. Мне не смешно, еще немного, и самому придется отливать при всех, хотя спасение рядом: городской туалет с названием «McDonald’s».

— Виталий Юрьевич…

Спаситель обнаружился, и моему счастью не было границ.

— Куда ты меня везешь, Вадим, я в туалет хочу!

— Зайдите в «McDonald’s», если невтерпеж, а так мне сказали, что у вас два варианта: Патриаршие Пруды или Таганка, компания арендовала обе квартиры, так что выбирать вам, они с мебелью, консьержем, трешки, полный фарш.

— Таганка.

Звонок. Достал мобильный с пола. На миг вспомнил мента из метро, и мне еще сильнее захотелось в сортир.

— Виталий, как ты, доехал? Давай вечером отметим твой приезд, как договаривались, в 20.30 на Петровке. Вадим знает где. Я девчонок заберу и приеду. Ты какую хату выбрал?

Я патриот, но… Жители большого города катаются по старым улочкам на машинах будущего с космической скоростью и не всегда с правами в кармане, строят дома, будто собираются жить вечно, и жрут, будто помрут завтра. Улицы Москвы совершенно безопасны, опасны только водители в пятницу и субботними вечерами. Извращенно люблю этот город за огромные здания и бесконечное строительство, за широкие улицы с бесконечными же пробками, за серое небо и утренний запах выхлопных газов, за справедливую милицию и особенно гаишника на углу Садового и Каретной, люблю мэра и его престарелых замов — политбюро столичного масштаба, пьяниц и бомжей, помогаю 20-летним «ветеранам Афганистана» на перекрестках, уважаю полезность труда парковщиков, с восхищением наблюдаю за морозостойкими проститутками на Ленинградке. Москва — это место, где провинциалы из Сибири принимают друг друга за элиту. Москва без москвичей, зоопарк без зрителя. Увидев коренного жителя, нужно срочно заносить его в Красную книгу как исчезающий вид. Люблю Большой театр с космическими постановками и баснословными ценами — национальную гордость каждого москвича и, в особенности, спекулянтов. Спасибо тебе, большой город, за стресс, он меня бодрит. Он способствует потреблению алкоголя, алкоголь освобождает разум. Разум подсказывает при этом, что если уж ты приехал сюда, чувак, сиди и терпи, за это тебе и платят. А то, что недополучаешь, отними. Столица России разложит любого человека на молекулы и соберет обратно в нужную для страны конфигурацию.

Каждый раз после очередной бутылки «Dewars» обвиняю себя в слабости. Я очень слабый, слабый и добрый. А после ста грамм я сильный и злой. Мистика алкаша.