Три минуты, отпущенные Барановым для попытки разминировать бомбу, начали свой бег.
Мина состояла из тех же двух частей: собственно взрывчатки и электронного блока. Металлический цилиндр содержал медленно вращающийся ротор с крыльчаткой.
Николай Хининов сразу же отвинтил крышку цилиндра и вынул из него ротор так, что тот продолжал вращаться на оси электромотора.
- Вначале нужно обезвредить эту штуковину, - сказал он, - но перед этим мы прозвоним провода...
- Ребята так и делали, - произнесла Марина.
- Давай первое реле на выход амперметра, - приказал инструктор.
- Это опасно...
- Не бойся. Все будет нормально. Есть ток?
- Нет.
- Тогда режь первое реле.
- Первое?
- Да, первое.
Марина щелкнула кусачками и с опаской посмотрела на табло. Время продолжало свой стремительный бег.
- Не получилось...
- Ничего, Марина, посмотри, есть ли ток на втором реле. Если нет, режь второе...
Когда сапер отрезала провод, ведущий к реле, на электронном табло цифры неожиданно мигнули и вместо четырех минут и тридцати секунд индикатор высветил сто секунд.
- Это ловушка! - прошептала Марина и почувствовала, как рубашка прилипла к спине. Секунды стремительно убегали к нулю. Она понимала, что секунды отсчитывались на табло так, как и в нормальной, спокойной обстановке, но для людей, жизнь которых могла прерваться менее чем через минуту с половиной, секунды текут с фантастической скоростью.
- Все. Часы встали, - чуть слышно выдохнула Марина после того, как Хининов, то ли побожившись, то ли ругнувшись, перекусил один из проводов.
- Да, - спокойно ответил Николай. - Теперь смотри. Видишь, как петелька проходит: мимо реле - к фальшивке. Если тут что-то не то тронуть... Кстати, знаешь, как навсегда избавиться от головной боли?
Хининов сейчас делал то, чего Марина совершенно не ожидала в этой ситуации: пытался шутить. Про себя девушка подумала, что, возможно, очень ошибалась, считая своего инструктора человеком мягкотелым.
- Не знаешь? - переспросил Хининов и продолжил, чуть растягивая губы в улыбке:
- Для того чтобы избавиться от головной боли, голову нужно отрезать. Тогда никогда и ничего больше болеть не будет.
- Часы опять появились, - Марина подумала, что Хининов хочет ее подбодрить, но взгляд ее помимо воли был прикован к мигающим цифрам. - Но ничего, у нас еще есть несколько секунд. Около тридцати.
В наушниках послышался голос Баранова, который требовал, чтобы они оба немедленно убирались подальше, но Хининов так же спокойно сказал, что будет продолжать:
- Все равно уже поздно. Не успеем уйти. Кстати, Марина, ты, часом, не знаешь, куда подевался наш новоявленный эксперт по взрывному делу?
- Нет.
- Как истинный разведчик, он имеет кое-какие заначки и так называемые лежки - квартиры, где может перекантоваться ночь-другую... Возможно, и эта мина дело его рук. Так, если хочешь уходить - уходи. Я сделаю эту штуку, или мне конец...
- Я остаюсь.
- Ладно. Сейчас мы ее замкнем. Коричневый совмещаем с оголенным медным. Но к негативу не дотрагиваться. Дотронься до медного.
- Слишком маленький. Я не смогу.
- Получится, получится. Главное - медленно.
Буквально за две секунды перед возможным взрывом Марина зацепила зажимом именно за тот оголенный проводок, который ей указывал Николай. После замыкания цифра "два" так и осталась на табло.
- Вот и все, - улыбнулся инструктор.
Аристова удивленно посмотрела на него. Такого хладнокровия, такого спокойствия она не ожидала от инструктора ОМОНа по взрывному делу.
Он даже не вспотел, у него даже не дрожали руки, как это бывает у всех, жизнь которых висит на волоске.
"Неужели он такой выдержанный? - подумала Марина. - Если это действительно так, - продолжила она свою мысль, - то он не просто герой, а уникальный человек. И он мне нравится".
***
Несмотря на ранний час, у центрального входа в больницу уже толпились вездесущие репортеры местных и столичных газет, сновала между милицейскими начальниками энергичная тележурналистка, осматриваясь, в кого бы это вцепиться и вырвать необходимую информацию.
