– Сюда, пожалуйста, – Декстер показал первому из партии, запущенной в карантинный блок, на стол, уставленный мисками и тарелками. Кряжистый старик, степенно вошедший в помещение, подозрительно посмотрел на сакса.
– Именно так, – Декстер постарался вложить в свою людоедскую улыбку максимум обаяния. – Первым этапом мы просим вас принять вот это.
– Что именно? – старик не сдвинулся с места, рассматривая тарелку, стакан с водой и лежащий рядом с ними странный плоский брикет зеленого цвета.
– На ваш выбор, – с утра Декстер еще источал радушие, сказывалась выучка владельца бара, но сейчас, ближе к вечеру, даже его железная выдержка начинала сбоить. Его улыбка стала больше напоминать оскал, а единственным желанием, сквозящим в его глазах, стало запихать как можно быстрее все приготовленное в глотки эвакуируемого населения «ма-а-аленького» городка. Но увы, увы. Приходилось терпеть. Сам придумал, сам и мучайся. Инициатива в армии гарантированно возвращается к автору.
– Салат, стакан или этот кирпич? – старик явно был настроен на добрую ссору. Во всяком случае, его голос звучал все более и более сварливо, а глаза, смотрящие из-под кустистых бровей, прямо-таки излучали недовольство.
Степа украдкой посмотрел на сакса. Декстер сощурился и набрал в грудь воздуха.
– Давайте я вам чуть-чуть объясню, – все же сакс уважал старость. Был бы тут кто другой, добром бы дело не кончилось, но со стариком Шойс решил не связываться. – Вот это, – сакс широким жестом обвел стол, – является непременным условием прохождения карантина.
– И что? – явно нарываясь на ссору, перебил его старик.
– А ничего, – Декстер вдруг успокоился. Просто успокоился, и все. Перегорел? – Не съедите предложенное – не выйдете отсюда. Просто, да?
– А если…
– Не если, – сакс не стал длить ссору. – Не едите, не проходите карантин. А начнете бузить…, – Декстер сделал знак, и стоящие по углам карантинного блока космоштурмы в полной боевой (читай в убээсах) подняли импульсники.
К счастью (его), дед внял. Помолчал секунду и двинулся к столу. И уже на подходе, просто так, чтобы не подчиняться насилию молча, проскрипел:
– По ретрансляторам ничего такого не говорили.
– Не говорили, – усмехнулся сакс. – Но оно есть. Давайте, не задерживайте других.
И в самом деле, не говорили. Степа усмехнулся про себя, глядя, как дед выбирает между сухим, но небольшим брикетом концентрата «общинной» таиксаны, который предлагалось запивать водой, и невероятных размеров тарелкой, полной деликатеснейшего салата. Того самого, который являлся законной гордостью Пепла.
Не только не говорили, но еще и скрывали как можно тщательнее тот факт, что никаких других процедур, кроме кормления таиксаной, не предусматривалось.
Карантинный блок был вынесен как можно дальше от фильтрационного лагеря, принимающего жителей Силайки небольшими порциями. Периметр лагеря усилено патрулировали космоштурмы, облаченные в убээсы с ясно различимой желтой маркировкой бактериологической защиты. «Кандидаты», прошедшие кормление без последствий, выходили из блока так, чтобы их не было видно из лагеря и тут же отправлялись в транспорты, откуда доставлялись сразу на орбиту, пока из глаз и ногтей не ушла спасительная зелень, гарантирующая их «незаразность». Дорого и неудобно, но безопасность дороже.
И пошла рутина.
– Следующий, – разрешительно махнул рукой Декстер после того, как дед, выбрав все же брикет (на тарелке и вправду было неимоверное количество приготовленного салата – это для тех, кто никак не может протолкнуть в горло сухпай, бывает), начал жевать, запивая водой и его не начало ломать и корежить.
Хрен его знает, как себя повел бы «их» Таиксана при соприкосновении с этим салатом, но Степе с Шойсом почему-то казалось, что он должен будет реагировать именно так.
Вообще, со стороны все выглядело несерьезной шуткой. Подумаешь – взять и накормить людей салатом. Делов-то. Но на практике все оказалось гораздо сложнее.
Сорок тысяч человек (именно столько числилось в населении Силайки) за один день, небольшими группами, под пристальным наблюдением «докторов» с импульсниками? Накормить неслабыми порциями? И не расслабиться ни на секунду? (Из чувствующих Таиксану только Степа и Матвей – девушек единогласно решили не брать)
