— Хорошо, иди, Аскольд, — с явным облегчением ответил он.
Как же неловко Арсению играть роль моего отца. Во время ночной беседы он сам в этом признался:
— Когда я называю вас «сыном», мне кажется, я порочу честь Её Величества. Вашей венценосной матушки.
Эх, надеюсь, когда-нибудь мой старый слуга привыкнет к таким вывертам Аномалии.
Великая княгиня принимала меня всё в той же малой гостиной, в которой мы беседовали месяц назад. Тогда она благодарила меня за помощь в лечении, как теперь оказалось, моей самой младшей сестрёнки.
— Аскольд? Входи, — с кислой миной на лице произнесла Надежда Григорьевна и резким кивком указала на кресло.
Хм… перешла на «ты»? Очень интересно.
— Добрый день, ваша светлость, — я обозначил поклон и занял предложенное кресло.
— Слушаю. Что хотел?
— Прежде всего, отдать вам это, — я достал из кармана бархатную коробочку. — Колье вашей бабушки.
— И? Что ты хочешь за него? — нахмурилась женщина.
— Ничего, — я пожал плечами. — Вы мне ничего не должны. Считайте, что я помогал своим сёстрам.
— Сёстрам… — процедила она. — Ну что ж, я принимаю твой ответ, — она пододвинула коробку к своему краю стола.
— Однако у меня есть небольшая просьба, ваша светлость, — продолжил я, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы, — исключительно по-семейному.
Великая княгиня позволила себе скривиться, а затем ехидно выплюнула:
— Ну да, куда ж без этого. И? Я говорила тебе, что выполню твою просьбу, если у меня будет такая возможность, и я от своих слов не отказываюсь.
— А я говорю вам, — ровным тоном продолжил я, — что это просьба не в счёт прошлых заслуг. А обычная сиюминутная семейная просьба. И с вашего позволения я её озвучу. Я хочу, чтобы вы простили его светлость за прошлые грехи. Не буду его оправдывать, говорить, что он не виноват, что плоть слаба. Но лично я за эту вину ему обязан своей жизнью. А вас я прошу вспомнить всё то хорошее, что в нём есть. Увы, я ещё плохо знаю его светлость, но слышал, что за последние годы он сотворил много добрых дел. Меня вы можете ненавидеть, сколько вам угодно, я стерплю это до тех пор, пока вы не причиняете вред моим близким. Но, пожалуйста, не держите зла на его светлость, — я склонил голову из положения сидя.
Через секунду вновь поднял глаза и посмотрел на великую княгиню. Она поджала губы и чуть отвела взгляд в сторону.
— Скажи, Аскольд, это он тебя послал?
— Нет, его светлость не хотел впутывать меня в ваши разногласия.
— Ты принципиально не называешь его «отцом»? — она снова повернулась ко мне.
— Нет. Просто не желаю огорчать вас.
— Можешь называть, — покачала она головой. — Ты… удивил меня, Аскольд.
— И ещё, ваша светлость, я хочу, чтобы вы знали. Я ни в коем разе не претендую на наследство моего отца. Мы уже обсудили, что после того как я помогу своему новому роду справиться с текущими проблемами и под началом князя запущу одно производство, я выйду из рода и создам свой собственный. Да, часть активов уйдёт со мной, но в долгосрочной перспективе великокняжеский род Оболенских окажется только в плюсе.
Не скрывая эмоций, великая княгиня округлила глаза от удивления.
— Ты… ты правда хочешь уйти?
— Когда я отплачу роду Оболенских за свою жизнь и всё добро, — улыбнулся я.
— А если отец предложит тебе возглавить род после него?
— Каким образом? Я ведь всего лишь младший сын.
— У его светлости вполне хватит ума предложить тебе жениться на Алисе. Да, близкородственные связи осуждаются. Но как раз в вашем случае подобное практикуют. А что касается чистоты крови — кровь Оболенских сильна и один такой брак раз в несколько поколений никак не скажется на здоровье наследников.
— Если вдруг он предложит, я откажусь, — честно ответил я, но не стал говорить, что ночью Арсений уже предлагал мне подобное.
— Но, Аскольд… Ты ведь сам недавно спрашивал о возможности взять в жену одну из наших дочерей?
— Я же сказал вам ещё тогда, я лишь проверял границы дозволенного, — улыбнулся я.
Великая княгиня продолжила смотреть на меня удивлённым взглядом.
— Скажу вам по секрету, — продолжил я, — есть одна девушка, на которой я очень хочу жениться. И она не носит фамилию Оболенских.
