Я картинно задрал руку вверх и деактивировал щит. А когда он исчез с лёгким свистом, помог подняться на ноги перепугавшемуся обер-камергеру.
— Действительно аниран, — прошептал он себе под нос, поднимаясь. — Ещё один…
Задать резонный вопрос: «Почему ещё один?», не дал профессор Гуляев. Он подскочил ко мне и приобнял за плечи, даже не пытаясь скрыть смех.
— Вот это было представление, — смеялся он. — Как они все дружно попадали. Бух!
Я развёл руками.
— Мне показалось, это было необходимо. Сначала они щурились и смотрели на меня с удивлением. Они удивлялись потому, что видели во мне самого обычного человека. И я решил сходу уничтожить всех их сомнения. Теперь они знают, что здесь их собрали не зря и не просто так.
— Я думал, ты прямолинейный. Не склонный к театральным эффектам…
— Я такой и есть, — ответил я.
Слева заёрзал Муандан. Видимо, он не совсем понял смысл тех слов, которыми мы обменялись с профессором.
— Прошу простить, Великий Магистр, но, мне кажется, пока есть время, анирана Ивана стоит представить важнейшим гостям, почтившим королевский дворец своим присутствием. Нам не стоит заставлять их ждать. Я имею в виду мастер-коммандера Яннаха — главу войск многострадальной Астризии — и сомневающихся, недоверчивых послов. Теперь-то они точно узрели того, о ком в письме я им поведал, и я жажду увидеть их реакцию, чтобы затем рассказать Его Величеству, как ОНИ меня и просили.
— Что ж, в этом, несомненно, есть смысл, — Гуляев сориентировался сразу. — Для всех аниран важен. Но эти люди имеют особый вес, — он опять склонился к моему уху и прошептал. — С этими будь внимателен. Поменьше говори, побольше слушай. И запоминай тех, чьё мнение имеет значение.
— Я бы хотел поговорить с друзьями, — я аккуратно отстранил Гуляева и кивнул в сторону скромно топчущихся у стены друзей. — Вид у них, будто они попали в другой мир. Даже Фелимиду, вижу, не комфортно…
— Фелимиду? — удивлённо вскинул бровь обер-камергер. — Он вернулся?
— Ты его знаешь? — не менее удивился и я.
— Огненно-волосый муж, которого Его Величество… — Муадан запнулся на полуслове, проследив за моим взглядом и заметив у стены бывшего королевского дознавателя. — Действительно он. Как он смог сюда попасть?
— Пришёл вместе с анираном, — недовольно перебил я. — Ты знаешь его? Откуда? Кто он такой?
— Не надо задавать таких вопросов доброму Муадану, — Гуляев цепко сжал мой рукав, хоть на лице его сияла ослепительная улыбка. — Он лишь выполняет указания Его Величества, а не проявляет инициативу… Пожалуй, вам двоим не стоит задерживаться. Я вижу, мастер-коммандер теряет терпение и вот-вот сам подойдёт сюда. Для едва прибывшего анирана, ещё делами не доказавшему свою состоятельность, слишком дерзко заставлять ждать столь почтительных особ.
Немного растерявшийся обер-камергер быстро пришёл в себя. Он отреагировал на слова Гуляев, вернул на лицо приторно-сладкую улыбочку, раздвинувшую поросячьи щёки, нежно взял меня под руку и потащил за собой. Потащил прямо к компании, центром которой себя чувствовал высокий стройный мужчина лет слегка за пятьдесят. Его лихо топорщащиеся седые усы придавали несколько комичный вид. Но горделивая осанка, властный чистовыбритый подбородок, золотые награды на белом кителе и с десяток топтавшихся рядом подхалимов в парадной военной форме демонстрировали всем и каждому, что мужчина этот — не самый последний человек в государстве. Пока Муадан тащил меня за руку, мужчина не отвёл взгляда. Ни разу не посмотрел в другую сторону. Ничего не ответил ни одному из тех, кто тихо шептался у него за спиной, давая советы или же выражая своё мнение. Этот мужчина, очевидно, был тем, кто не привык слушать других. Он был тем, кого слушали другие.
— Признаться, я представлял анирана другим, — мужчина резко взмахнул рукой, в зародыше пресекая речь, которую собирался толкнуть обер-камергер. И тот замер с открытым ртом. — И сначала решил, что надо мною решили подшутить.
Я сразился с ним глазами.
— Ваш мир, мир, в который я прибыл с далёкой звезды, не вызывает желание шутить. По пути в Обертон я увидел слишком много того, что вызывает горечь, а не смех. Я могу узнать, с кем говорю?
