— Если бы твой супруг имел побольше денег, брюхо у него сейчас было бы необъятное, — заметил Виктор. Он не переставал удивляться: самые обыкновенные продукты из магазина в руках Анжелики превращались во что-то фантастическое.
— Если бы мой супруг имел побольше денег… — отозвалась было Анжелика с улыбкой, но примолкла и закончила с неожиданной грустью: — Мы бы их все равно не видали.
— Как это?
Она поглядела на него, как сквозь стекло, и от этого взгляда Виктор почувствовал себя так, словно получил выговор. Ну вот, опять не мое дело.
Задетый, он молча принялся за еду. Эта парочка когда-нибудь добьется, что я на них совсем обижусь. Таинственные какие! Нищие, голодные, а таинственные как не знаю кто. И тут ему пришло в голову совсем уже неожиданное: а почему подобные вопросы не возникали в Лайзе? Почему там все казалось само собой разумеющимся? Виктор отодвинул чашку с недопитым кофе и встал.
— Так говоришь, Кэт у Ларкина?
Анжелика кивнула, потом из груди ее вырвался судорожный вздох.
— Вики, не надо его сейчас ни о чем спрашивать. Пожалуйста. — Она вскинула ставшие трагическими глаза. — Я очень тебя прошу!
Казалось, она вот-вот расплачется — всегда сдержанная, гордая Анжелика!..
— Хорошо, — пораженный, Виктор нащупал за спиной ручку двери. — Я только переговорю с шефом.
Он чуть было не бегом бросился в Управление. Черт знает что тут творится, надо немедленно выяснить. Но как? Если не задавать вопросов Кэту, о чем спрашивать у Ларкина? Он ведь тоже из их компании — еще вчера отвечать отказался. Виктор сбавил шаг. Идиотство какое-то: все что-то знают — и все молчат.
Он свернул на дорожку к Ларкину, так ничего и не придумав. Оконные рамы были подняты, и из дома доносились голоса — точнее, голос шефа полиции. Наплевав на приличия, Виктор подкрался и прильнул к стене у крайнего окна.
— …Да уж, дела твои из рук вон, — говорил Ларкин дружески и даже как будто с сочувствием. — Право, не знаю, что и посоветовать, нотабене. На твоем месте я б занялся чем-нибудь эдаким… незаконным. Особо прибыльным.
Замерший снаружи Виктор не поверил собственным ушам.
— А я, по-твоему, что делаю? — отвечал Кэт. — Незаконнее некуда.
Ларкин буркнул что-то неразборчивое.
— Но я не умею! — с непонятным раскаянием повысил голос Кэт. — Ты не представляешь, что такое полиция в Лайзе, там же стеллара незаконного…
— Да? — перебил полный иронии голос Ларкина. — То-то я наслышан…
— Так это ведь совсем другое ведомство, Эд.
— Неужели?
— Ну, не совсем…
— Ладно-ладно!
— Но оплачивается-то по другим каналам…
Вероятно, Виктор узнал бы еще много интересного о своем лучшем друге, но тут в комнате зазвонил телефон.
— Слушаю, Ларкин. Так. Так. Что-о? Черт… То бишь пожрать отлучался, нотабене…. Ну да, да! Понял. Понял, говорю! Все.
Раздался стук — шеф в сердцах швырнул трубку — и голос Кэта:
— Что там еще?
Ларкин не ответил, однако Виктор услышал какое-то движение.
— Эд… Да ты что, в самом деле?!
Пожалуй, самое время войти.
— Не двигаться! — неожиданно заорал шеф страшным голосом. Виктор замер у крыльца. — Руки! — продолжал Ларкин. — Убью!
Послышался грохот опрокинутой мебели, затем мягко рухнуло тело. Тишина.
— Ты рехнулся? — простонал Кэт.
Сбросив оцепенение, Виктор ринулся в дом.
Широко расставив ноги, Ларкин стоял с портативным дезинтегратором Прайса в руке: короткое толстое дуло было направлено на распростертого на полу Кэта. Шеф вскинул голову, когда распахнулась дверь.
— Пошел вон! — заорал он еще более страшно. — Вон отсюда!
Сжимаясь от крика, Виктор попятился. На полу шевельнулся Кэт.
— Убью! — срывая голос, взревел Ларкин и саданул его ногой под ребра. — Убирайся! — зверем зарычал он на Виктора. — Иди к Шелтону и делай, что он скажет!
Не в силах противиться, Виктор отступал.
— Быстрей! — дико орал Ларкин. — Вали отсюда! «Десперадо» вернулся на орбиту, — добавил он хрипло, но вполне человеческим голосом. — Сожрал в седьмом секторе челнок и возвратился. А через два часа придет экспресс.
