— Лицом к стене! — неожиданно гаркнул капитан во всю силу легких. Командный голос заполнил каюту и могучим шквалом обрушился на Виктора.
Его смело с места и швырнуло к переборке. Чуть не ткнувшись в стойку лицом, Виктор затравленно обернулся к Галахову.
— Не смейте на меня…
Эрик присвистнул, подошел, обнял его за плечи и заставил сесть в кресло.
— Больше на тебя никто не закричит. Игорь, но если так…
Постучавшись и получив разрешение, в каюту вошел Рэй Метланд.
— А, схлопотал-таки, — позлорадствовал он, увидев Виктора. — А я думал, люци, как всегда, врут.
— Что у тебя? — скрывая недовольство, спросил Галахов.
— Почтальон — переносчик заразы, — отвечал помощник капитана. — Франческа с нами сейчас говорила, а в рубке один Соловьев, так он меня вызвал. Хотя им был нужен вот этот герой дня, — кивнул он на Виктора.
— Кто говорил? — Тот сделал движение подняться, но Эрик весомо опустил ему на плечо ладонь:
— Сиди.
— Белый Альтау говорил. — Метланд насмешливо прищурился.
— Там на Делано большой спрос.
— Люци, ты короче, — попросил Эрик. — Опаздываем.
— Короче некуда: некий Черрал желает знать, возвращаются ли некие Ларсен с Делано на Франческу. Я сказал, что нет.
Виктор опять чуть не вскочил, Эрику пришлось прижать его со всей силы.
— Что значит «нет»? Я возвращаюсь!
— Зачем, дурья твоя голова? — раздраженно возразил Метланд. — Жить надоело? Братец Кэт тебя уж заждался. Кто этот Черрал? Друг Морейры?
— Да…
— И что тебе еще надо? Игорь, — обернулся он к капитану, — дашь ему катер? Пусть бежит, пока не поздно.
Вырвавшись от Эрика, Виктор взвился и, взбешенный, встал перед Метландом.
— Драпать, да?! Черта тебе лысого, я не…
— Уймись, — тихо приказал Галахов. — Сядь на место.
Виктор подчинился, и Эрик с видом добросовестного стража тут же уселся рядом на подлокотнике.
— Хорошо. Рэй, присаживайся, — распорядился капитан. — Откровенно говоря, я тоже склоняюсь к мысли, что на Франческе Виктору делать нечего. Эрик?
Тот задумчиво сомкнул кончики пальцев, положил на них подбородок.
— Признаться, люци, Морейра не казался мне таким уж отпетым, каким его хочется видеть Рэю…
— А он тебе вообще казался? — язвительно перебил Метланд.
— Будто ты его много видел!
— Да, — согласился Эрик. — Видел я его мало.
— А я видел четыре года, — вмешался Виктор. — Изо дня в день. И можете мне хоть что говорить…
— Да помолчи же! — осадил его помощник капитана. — Тут есть кому говорить и думать — а твой собственный великий ум мы уже имели возможность наблюдать..
Жестоко уязвленный, Виктор закусил губу. Конечно, они все считают его кретином.
— Ты, люци, человека зря не обижай, — неожиданно вступился Эрик.
— Человека? — негодующе переспросил Метланд. — Это вот его? «Человек»! — передразнил он. — Машина, которую несет вперед ярость и ненависть.
— Не надо. Его несет любовь и верность.
В капитанской каюте на миг повисла неловкая тишина, которую прервал Галахов:
— А зачем тебе, собственно говоря, понадобилась Франческа?
— Вот. Впервые задан вопрос по существу, — оживился Виктор, и фраза эта неожиданно удивила его самого: то были чужие слова, так мог бы сказать, например, тот же Эрик или Кэт. — Во-первых, я не собираюсь задавать стрекача. Ни от кого. — Это была скрытая отповедь Метланду. — А потом, если, как тут говорят, Кэт — мой пастух, то у него же из-за меня появится ворох неприятностей. Поеду и посмотрю.
Помощник капитана по своей привычке энергично потряс головой.
— Знаете, люци, это безнадежно — тупость непробиваемая… Вот тебе образчик эпистолярного стиля. — Он вытащил из кармана и бросил Эрику на колени письмо Кэта. — Можешь ознакомиться.
Эрик развернул, пробежал глазами, затем прочитал вслух.
— Откуда это? — вопросительно глянул на Метланда Галахов.
— Насколько я знаю, у Ларса завелся приятель-киано — он и носит почту.
— Только не уверяй нас, что его тоже подослал Морейра, — усмехнулся Эрик. — Однако, люци, это прямо противоречит всему, что ты наговаривал на Кэттана.
— Не знаю. — Помощник капитана досадливо поморщился. — Вовсе я не уверен.
Виктор возликовал. Он же знал, что братец Кэт его не продаст! Ни на миг не усомнился! И вдруг в мозгу у него сверкнула мысль, от которой он даже привскочил; Эрик немедленно надавил ему на шею, прижимая к креслу.
