— Эти слова надо говорить не мне. Скажите их лучше мсье Луиджи.
И они заговорщически улыбнулись, действительно похожие на двух сестер, на двух подруг.
За время отсутствия Анжелины Луиджи постарался на славу, разложив провизию на два блюда и поставив бутылку вина около вазы с красными розами.
Едва Анжелина вошла, как он отодвинул стул.
— Изволь садиться! — предложил Луиджи, протягивая ей руку. — Я устроюсь напротив тебя.
— Разумеется!
Анжелина, забавляясь, решила в полной мере насладиться этим первым обедом наедине с Луиджи. Она чувствовала потребность верить в эту любовь, которая наконец расправила свои крылья. И Анжелина заставила себя забыть обо всех неприятных событиях вчерашнего дня. Акробат, со своей стороны, прилагал все усилия, чтобы рассмешить молодую женщину, пересказывая ей свои разговоры с торговцами Сен-Жирона.
— Я очарован местным диалектом, — признался Луиджи. — И лучшим его примером служит говор твоего отца. А вот ты говоришь практически без акцента, если не считать окончаний отдельных фраз.
— Когда я была девочкой, мадемуазель Жерсанда внимательно следила за моим произношением. Постепенно я стала говорить так, как ей хотелось.
— Теперь ты поступаешь точно так же с Розеттой. Она делает поразительные успехи! Но вскоре тебе больше не придется называть мою мать мадемуазель.
— Почему?
Они собирались попробовать тарталетки со сливами, уже получив удовольствие от пирога и картофельного салата.
— А ты не понимаешь? — спросил Луиджи, наливая вино. — Впрочем, сейчас поймешь.
Из кармана Луиджи вынул маленький черный кожаный футляр и протянул его Анжелине.
— Любимая, вот кольцо, которое будет служить настоящим символом нашей помолвки. Сегодня утром я купил его у ювелира на улице Вильфранш.
Потрясенная Анжелина не сводила глаз с прелестного кольца. Роскошный аметист в серебряной оправе был обрамлен крошечными бриллиантами.
— Я видел подобное кольцо в Барселоне. Оно сразу же напомнило мне о твоих глазах. А когда я увидел это кольцо в витрине, то сразу понял, что оно предназначено тебе.
— Оно такое красивое! — восхищалась Анжелина.
— И все же не такое красивое, как ты, Виолетта! Прости, но мне нравится называть тебя так. Давай, примерь. Надеюсь, оно подойдет тебе!
— О, да! Оно подходит! Право же, ты настоящий волшебник!
Но, произнося эти слова, Анжелина расплакалась. Луиджи вскочил и обошел стол, чтобы нежно заключить Анжелину в свои объятия.
— Почему ты плачешь? Взгляни на меня, прошу тебя!
Луиджи сел рядом с Анжелиной, взяв ее за руки. Он почувствовал, что причина слез Анжелины — не радостное волнение.
— Мне страшно, Луиджи. И хотя я тебя простила, я не в силах забыть некоторые твои слова. И потом, твое отношение к Розетте… Едва ты произносишь ее имя, как мне становится тяжело на сердце. Так было и совсем недавно, когда ты сказал, что она делает успехи, стараясь говорить правильно. Я так люблю ее! Я не хочу разлучаться с ней. Но если мы поженимся и она войдет в нашу семью, я, возможно, все время буду ревновать тебя к ней.
— И из-за этого пустяка ты рыдаешь? Нет, тут что-то другое. Любимая моя, я искренен с тобой. Ночью я много думал, поскольку не мог заснуть. Я хочу жениться на тебе и сделать тебя счастливой. Я еще не знаю, где мы будем жить и последует ли Розетта за нами. Но обещаю тебе, что буду любящим мужем, верным, внимательным.
— Не сомневаюсь. Ты на удивление любезный, предупредительный. Но…
— Никаких «но»! Только правду! Что тебя тревожит?
Анжелина вновь залюбовалась кольцом. Потом она взглянула на Луиджи, и в ее взгляде читалась тревога.
— Я скажу тебе об этом позже. А сейчас умоляю, обними меня и давай поговорим о нашем будущем. Нам будет трудно жить здесь, ведь комнаты такие маленькие, а на первом этаже вообще одно помещение.
— Хорошо, давай поговорим. После поцелуя, нашего первого поцелуя как обрученных.
Луиджи впился в губы Анжелины, а она гладила его по волосам и спине. Молодая женщина полностью отдалась неге, закрыв глаза, наслаждаясь нежностью мужских губ. Вскоре желание заставило ее сделать решительный шаг.
— Пойдем поднимемся в мою комнату. Ведь мы наконец одни. Луиджи, я люблю тебя, пойдем!
