Пока Нора разносила чай, проницательный взор миссис Перанджер изучал кандидатку в дебютантки. В комнату явственно доносилось журчание воды в бассейне, и миссис Перанджер попросила Нору прикрыть окно.
— Нынче у нас столько желающих, — говорила миссис Перанджер, — что приходится повысить требования, которые мы предъявляем к кандидаткам. Мы уже не можем довольствоваться приятной внешностью и умением себя держать. Нам нужна разносторонне развитая личность.
Несмотря на закрытое окно, она слышала журчание воды в бассейне, и звук этот странным образом ее обескураживал.
— Вы поете? — обратилась она к кандидатке.
— Нет, — ответила девушка.
— Играете на каком-нибудь инструменте?
— На фортепиано, немножко.
— Что значит «немножко»?
— Ну, немножко Шопена, то есть это было раньше. Тогда я еще играла «Посвящается Элизе». А сейчас я больше играю популярную музыку.
— Где вы проводите лето?
— В Деннис-Порте, — сказала девушка.
— Ах, этот несчастный Деннис-Порт, — сказала миссис Перанджер. — Нынче уже не знаешь, куда и ехать, правда? Прямо податься некуда. На берегах Адриатики кишмя кишит. Капри, Иския, Амальфи загажены вконец. В Аргентарио не сунешься — там эта принцесса голландская. Ривьера набита до отказа. В Бретани холодно и дождливо. Скай, разумеется, очаровательный островок, но еда там никуда не годится. А Бар-Харбор, Кейп-Код и острова превратились во что-то невообразимое.
И снова, словно ветер подхватил этот звук и положил его под самые окна гостиной, до ушей миссис Перанджер донеслось журчание воды в бассейне.
— Ну, а как вы относитесь к театру? — спросила она. — Вы им интересуетесь?
— О да, очень.
— Какие же вы видели пьесы в прошлом сезоне?
— Никаких.
— Вы ездите верхом, играете в теннис и прочее?
— Да.
— Какой ваш любимый музей в Нью-Йорке?
— Не знаю.
— Что вы прочли за последнее время?
— Я прочитала «Ситцевую чуму». Она была в списке бестселлеров. И потом ее еще купили для кино. И еще — «Семь дорог в рай». Она тоже была в списке.
— Можно убирать, Нора, — сказала миссис Перанджер брезгливо, словно рассчитывала, что служанка вместе с полоскательницей и чашками вынесет вон из комнаты и миссис Пентасон с дочерью. Чай был окончен, и миссис Перанджер проводила гостей до двери. Если бы в ее намерения входила жестокость, она бы продержала их некоторое время в неведении, играя на той общечеловеческой слабости, которая заставляет нас всех ожидать от почтового ящика чуда. Вместо этого она отвела миссис Пентасон в сторонку и сказала:
— К моему огромному огорчению…
— Ничего, ничего, — сказала миссис Пентасон, — мы чрезвычайно вам благодарны.
И заплакала. Мисс Пентасон обхватила за плечи свою убитую горем мать и так, в обнимку, они покинули гостиную.
А до ушей миссис Перанджер снова донеслось журчание воды в бассейне. О, как громко, как явственно говорила вода: «Мама, мама, я нашла, наконец, человека, за которого хочу выйти замуж!..»
Как похож этот голос на голос ее дочери! И как нелепо и жестоко ее нынешнее занятие — это «отшивание» миссис и мисс Пентасон! Миссис Перанджер спустилась по ступенькам террасы на газон и подошла к краю бассейна.
— Нерисса! Нерисса! — кричала она, встав обеими ногами на парапет.
А вода отвечала ей одной и той же фразой:
— Мама, мама, я нашла, наконец, человека, за которого хочу выйти замуж!
Ибо единственная ее дочь превратилась в бассейн.
