Сказалось нервное напряжение и возбуждение сегодняшнего дня.
Но эта ужасающая боль в спине? Пытаясь сохранять спокойствие, она села. Неужели это настоящие роды?
Нет, это ложные роды. Скорее всего.
Когда начались вторые схватки, она начала рассчитывать их время.
Когда вернулся Гейб, она была в постели, но не могла его позвать, потому что как раз мучилась последними схватками.
Страх, охвативший ее в последний час, немного утих. Он рядом, а это почему-то значило, что все будет хорошо. Она услышала, как он бросает полено в огонь, сделала последний очищающий вздох, и боль прошла.
Услышав ее настойчивый голос, он в три прыжка оказался в комнате. В дверях спальни он остановился, и сердце его чуть не выскочило из груди.
Она полулежала, полусидела на подушках.
Лицо было покрыто потом. Глаза, всегда голубые, были подернуты влагой и стали почти черными.
— Я должна отказаться от нашего соглашения, — промолвила она, силясь улыбнуться, потому что увидела, как ее неприкрытый страх отражается на его лице. — Ребенок решил родиться несколько раньше.
Гейб не спросил, уверена ли она, но оказался возле ее постели и схватил ее за руку.
— Ничего! Держись, а я позвоню доктору.
— Гейб, телефон не работает. — В голосе Лоры чувствовалось нервное напряжение. — Я пыталась дозвониться до него, когда поняла, что все происходит слишком быстро.
— О'кей. — Стараясь успокоиться, он убрал с ее лица влажные волосы. — Пока мы ехали в город, произошел несчастный случай. Наверное, при этом повредился кабель. Я принесу еще одеяла и закутаю тебя.
Она сжала губы.
— Слишком поздно, Гейб. Мне не доехать. — Она пыталась сглотнуть, но от страха у нее пересохли губы и горло. — Я рожаю уже несколько часов и не знала об этом. Это настоящие роды, а я не обращала внимания. Учитывая все происходящее, я решила, что виной всему нервы и беспокойная ночь.
— Несколько часов, — пробормотал Гейб, опустившись на край постели. Он явно озадачился, но она сжала пальцами его пальцы. — Каков интервал между схватками?
— Пять минут. Я… — Она запрокинула голову и начала делать короткие, глубокие вздохи. Гейб приложил к ней руку и почувствовал, как напрягся ее живот.
Он просмотрел книги о родах и детях, которые Лора привезла с собой. Теперь какое-то внутреннее чувство заставило его понять, что она испытывает, и переживать происходящее вместе с ней.
Вероятно, инстинктивно Гейб действовал правильно. Потому что теперь, когда он увидел ее страдания, все советы, подробности, указания, все, что он прочел, вылетело у него из головы.
Когда схватки прошли, ее лицо блестело от свежего пота.
— Приближается, — прошептала она. — Осталось недолго. — Хотя она прикусила губу, рыдания душили ее. — Гейб, я не могу потерять ребенка!
— С ребенком все будет в порядке, и с тобой тоже! — Он ободряюще сжал ее руку. Так, понадобятся полотенца, много полотенец! Надо стерилизовать нитки и ножницы! Всегда проще, когда обо всем подумаешь загодя. Он надеялся, что справится. — Держись! Мне нужно кое-что принести! — Увидев, как в ее глазах мелькнуло сомнение, он склонился над ней. — Я тебя не брошу! Я о тебе позабочусь, Лора! Доверься мне!
Она кивнула, уронила голову на подушки и закрыла глаза.
Когда он вернулся, ее взгляд был сосредоточен на потолке, и она задыхалась. Положив у изножья постели свежие полотенца, он накрыл ее еще одним одеялом.
— Тебе холодно?
Она помотала головой.
— А вот ребенку понадобится тепло. Он недоношенный.
— Я развел огонь, и у нас полно одеял. Он мягко вытер ей лицо прохладной влажной тряпкой.
— Ты говорила с докторами, читала книги, поэтому знаешь, что тебе предстоит!
Лора подняла на него взгляд, пытаясь сглотнуть пересохшим горлом.
Да, она знала, что предстоит, но прочесть, представить еще далеко не значит испытать.
— Они все лгут. — Ее губы скривились в улыбке, а он сдвинул брови. — Они доказывают, что боль можно заглушить.
Он поднес руку к ее губам.
— А ты кричи! Кричи сколько хочешь! Ори во всю глотку! Здесь никто не услышит.
— Я не хочу, чтобы ребенок появился на свет под звуки моего крика! — Лора набрала ртом воздух и впилась пальцами в его пальцы. — Я не могу…
