Впрочем, многие учёные, работавшие на рейх, сами были филиалом «Аненербе», их живые мозги, вывезенные из Германии по праву победителя (учёные были интернированы как военнопленные), нашли применение и в США, и в СССР, и в Англии. Каждый победитель урвал свою частичку загадочного института «Аненербе». Если мы хотим разобраться, чем же занимались в этом вместилище немецкого коллективного разума, то начать придётся с начала — то есть с того «Аненербе», который был построен на энтузиазме Германа Вирта.
Есть идеи старые, есть идеи новые, а есть идеи неадекватные, то есть те, которые большинством людей, работающих в науке, не признаются, потому что тогда догматы науки нужно срочно пересматривать. Человек, благодаря которому явился на свет монстр «Аненербе», был из последних, неадекватных. Он искал прародину предков, которую помещал в те времена, что принято называть «безгласными», то есть не имеющими исторических свидетельств. Была некогда великая земля, откуда древние люди вынуждены были уйти, скорее всего, из-за какой-то глобальной катастрофы. Это были предки индоевропейцев, которых Герман Вирт называл арийцами, расу — соответственно — арийской. После разгрома нацистского рейха учёные стараются всуе не произносить этого крамольного названия, хотя в нём нет ничего даже отдалённо фашистского. Ведь к арийцам относятся не только германцы, но и славяне, и кельты, и многие народы Европы. Все они потомки древних ариев. Вирт был влюблён в свою идею, и он, извините уж, был германцем, то есть считал ариев своими предками. И он искал утраченную историю, ту, которая молчит или делает нам намёки из текстов, достаточно древних для того, чтобы обрасти мифами, упоминаниями о чём-то случившемся за долгие тысячелетия до тех людей, которые такой текст записали. Но тексты текстами. Прекрасно, когда они есть. Но ещё прекраснее, если намёк из древнего сказания обрастает плотью. Поэтому Герман Вирт стремился найти материальное подтверждение своим догадкам — а это экспедиционная работа, раскопки, поиски, попытки понять значение найденных артефактов.
Для Вирта такими артефактами были мегалитические постройки древних, находки, относящиеся к самому раннему периоду человеческого общества, и первые знаки древней письменности. Приглядываясь к тому, что он обнаружил, Вирт пробовал реконструировать быт древних арийцев, понять ход их мыслей. И если быть честными, то был он хорошим учёным, дотошным, но излишне доверчивым и увлечённым собственной теорией. А излишнее пристрастие в науках о древности чревато опасностью, что твою увлечённость и любовь используют другие, которым эта увлечённость нужна как средство достижения собственных, отнюдь не таких благородных, целей. С Германом Виртом так и произошло. Однажды оказавшись на гребне национальной волны, он навсегда оказался пригвождённым к позорному столбу вместе с теми, кто убивал, вешал и сжигал людей в печах лагерей. И вся вина его в том, что он искренне верил в прародину ариев — Гиперборею или Арктогею — и имел несчастье заложить основы института «Аненербе». На его находках, на его сочинениях начал расти этот институт. Но вот за будущую судьбу этого монстра Вирт ответственности не несёт. Практически никакой.
Но что же так покорило Гиммлера? Почему он вцепился в Вирта и его Гиперборею мёртвой хваткой? На выставке он увидел обилие рунических и проторунических письмён, артефактов, которые собрал за свои многочисленные экспедиции голландский профессор. Одна идея профессора тоже была ему близка: Вирт считал, что человечество произошло от разных прародителей: на севере это была Арктогея с нордическим типом, которому свойственна высокая духовная и организующая сила, устремлённость к небесам, это были изобретатели праязыка человечества, а на юге — Гондвана, с гондваническим типом людей, более склонных ценить материальный мир, устремлённых к земле, рождающихся из праха и уходящих в прах, то есть для истории гораздо менее ценных. Северные люди практически никаких следов своей жизни не оставили, потому что их прародина погибла, но они успели переселиться к югу и принесли свой язык, свою проторуническую письменность. Очаги нордической культуры и цивилизации ещё сохранялись в исторические времена, потом исчезли и они. Последнее место обитания ариев Вирт нашёл на банке (отмели) Даггера в Северном море, но нам об этих исследованиях ничего не известно, все материалы пропали. Уже будучи на посту директора «Аненербе», именно он отправил Шеффера в первую Тибетскую экспедицию — искать следы древних гиперборейцев в пустыне Гоби.
