– И вы можете услышать такие слабые источники, каких никто не слышит? - спросила Джуди.
– Надеюсь, что да. Во всяком случае, для этого он и построен. Но не спрашивайте меня о подробностях: здесь есть люди, которые непосредственно разрабатывали аппаратуру. - Он скромно потупил взор, рассматривая свои ботиночки. - Доктор Флеминг и доктор Бриджер.
– Бриджер? - Джуди бросила на него быстрый взгляд.
– Ну, настоящая голова - это Флеминг, Джон Флеминг. - И он вежливо позвал, обращаясь к кому-то в комнате: - Джо-он! Один из молодых людей от пульта управления направился к ним.
– Привет! - сказал он, обращаясь к профессору и не удостоив Джуди даже взглядом.
– Оторвитесь-ка на минутку, Джон. Познакомьтесь: доктор Флеминг - мисс Адамсон. Молодой человек мельком взглянул на Джуди, а затем крикнул в сторону пульта:
– Эй, приверните этот проклятый треск!
– А что это такое? - спросила Джуди. Разряды перешли в слабое шипение. Молодой человек пожал плечами.
– В основном космический шум. Вселенная полна электрически заряженной материей. Мы улавливаем электромагнитное излучение этих зарядов, которое воспринимается как шум.
– Так сказать, музыкальное сопровождение Вселенной, - добавил Рейнхарт.
– Приберегите это для Джэко и его газетчиков, профессор, - дружелюбно-презрительным тоном сказал молодой человек.
– Джэко не вернется сюда. Флеминг, казалось, слегка удивился, а Джуди нахмурилась, словно что-то упустила.
– Кто-кто? - спросила она профессора.
– Джексон, ваш предшественник, - он повернулся к Флемингу. - Мисс Адамсон - наш новый уполномоченный по связи с прессой. Флеминг посмотрел на нее без всякой симпатии.
– Ну что ж, не один, так другой… Значит, теперь вам достанутся сферы Джэко?
– А что это такое?
– Скоро сами узнаете, милая барышня.
– Я хочу, чтобы мисс Адамсон познакомилась с обстановкой к четвергу, к церемонии открытиям - сказал профессор. - Ей же придется взять на себя прессу. Лицо у Флеминга было умное, угрюмое, скорее озабоченное, чем мрачное; выглядел он усталым и злым. Он проворчал:
– Ну да, церемония открытия! Загорятся разноцветные индикаторные лампочки! Звезды в небесах будут распевать "Правь, Британия… А я уйду в пивную.
– Надеюсь, вы все же будете здесь, Джон, - в голосе профессора послышалось легкое раздражение. - А пока не покажете ли вы мисс Адамсон наше хозяйство?
– Но, может быть, вы занятые - неприязненно сказала Джуди. Флеминг впервые взглянул на нее с некоторым интересом.
– А вы вообще что-нибудь знаете об этом?
– Пока очень мало, - она похлопала по своим брошюрам. - Я полагаюсь на них. Флеминг со скучающим видом повернулся и широким жестом обвел помещение.
– Леди и джентльмены, это самый большой и самый новый радиотелескоп в мире; чтобы не сказать - самый дорогой. Он дает в пятнадцать-двадцать раз большее угловое разрешение, чем любой из существующих инструментов этого типа, и является, конечно, чудеснейшим достижением британской науки. Чтобы не сказать - техники. Отражатель, - он указал на окно, сделан подвижным, чтобы можно было следить за небесным телом при его суточном движении. Ну как, теперь вы уже можете ответить на любой их вопрос, правда?
– Благодарю вас, - холодно ответила Джуди и взглянула на профессора, но тот и бровью не повел.
– Извините, что мы оторвали вас, Джон, - сказал он. Профессор вновь обратился к Джуди заботливым и доброжелательным тоном лечащего врача:
– Я сам покажу вам все.
– Значит, вы хотите, чтобы в четверг он заработал? - спросил Флеминг. - Для его министерского сиятельства?
– Да, Джон. Так все будет в порядке?
– С виду-то будет. Этот надутый дурак все равно не поймет, работает он или нет. Да и газетчики тоже.
– Мне бы хотелось, чтобы все работало.
– Ну, ладно. Флеминг повернулся и пошел к пульту. Джуди ожидала, что профессор вспылит или по крайней мере возмутится, но он лишь кивнул головой, словно подтверждал поставленный диагноз.
– Таких молодых людей, как Джон, нельзя торопить и дергать. Вы можете ждать от них хорошей идеи многие месяцы. Даже годы. Но это оправдано, если идея хороша, а у Флеминга обычно так и получается. - Профессор задумчиво смотрел на удаляющегося Флеминга, неряшливо и неопрятно одетого, с взлохмаченной шевелюрой.
