– Там у нас вспомогательные службы, - сказал профессор, изящно поведя рукой. - А здесь находится главный пункт управления. Профессору было за шестьдесят. Маленького роста, тщательно одетый и какой-то уютный, он походил на домашнего доктора.
– Ваш телескоп совсем крошка, - сказала Джуди.
– Крошка? Ну, в таком случае это самая большая крошка из всех, кому я прихожусь отцом. Десять лет работы! Он улыбнулся ей, и его черные ботиночки легко застучали по ступенькам крыльца. Вестибюль был еще не закончен, но казался очень знакомым: обычные перфорированные панели на потолке, обычный паркетный пол, крашеные кирпичные стены и люминесцентное освещение. Настенный телефон и фонтанчик для питья, две небольшие двери в боковых стенах, двустворчатая дверь прямо напротив входа - и все. Из-за двери доносилось слабое шипение. Профессор приоткрыл ее, и звук стал громче. Он напоминал треск помех в радиоприемнике. Когда они уже собирались войти, в дверях появился человек в коричневой спецовке лаборанта. Его глаза на мгновение встретились с глазами Джуди, но, едва она открыла рот, он отвернулся.
– Добрый вечер, Харрис, - сказал профессор. Комната, в которую они вошли, была пунктом управления - центром обсерватории. В дальнем конце ее находилось смотровое окно, за которым виднелся гигантский радиотелескоп, а перед окном помещался массивный металлический пульт, напоминавший кафедру органа, всю усеянную рядами клавиш, сигнальных лампочек и переключателей. У пульта работали несколько молодых людей; время от времени они подходили к двум вычислительным машинам, расположенным в высоких металлических шкафах по обе стороны от пульта. Одна стена комнаты была увешана большими фотографиями звезд и туманностей, полученными с помощью оптических телескопов. Две трети другой стены занимала стеклянная перегородка; сквозь нее были видны другие молодые люди, которые хлопотали у каких-то приборов во внутренней комнате.
– Церемония открытия будет здесь, - сказал профессор Рейнхарт.
– А где тут министр разобьет бутылку с шампанским или перережет ленточку, ну, словом, сделает то, что полагается в подобных случаях?
– У пульта. Он нажмет кнопку, чтобы включить пульт.
– А телескоп еще не работает?
– Нет. Мы сейчас проводим проверочные испытания. Джуди стояла у двери, изучая открывшуюся ей картину. Она принадлежала к той категории привлекательных молодых женщин, которых называют скорее красивыми, чем просто хорошенькими. У нее было свежее, живое и умное лицо, немного крупные руки и синие глаза, очень уверенная, но несколько угловатая манера держаться. Джуди можно было бы принять за медицинскую сестру, или за офицера женского вспомогательного корпуса, или просто за выпускницу школы с хорошими спортивными традициями. Под мышкой она держала пачку научных статей и брошюр, которые теперь принялась просматривать, как будто они могли объяснить ей то, что она видит.
– Это самый большой в мире радиотелескоп. - Профессор со счастливой улыбкой обвел взглядом комнату. - Он, разумеется, не так велик, как некоторые интерферометры, но зато им можно управлять. Изменяя положение фокуса главного зеркала, с помощью вспомогательного отражателя наверху вы можете следить за движением источника по небу.
– Я здесь прочла, - Джуди похлопала по своим брошюрам, - что и другие радиотелескопы работают таким же образом.
– Да. Такие радиотелескопы были уже в 1960-м, когда мы начали строить этот, то есть несколько лет назад. Но наш чувствительнее.
– Потому что он больше?
– Не только. Еще и потому, что у нас приемная аппаратура получше. Она должна обеспечить большее отношение сигнала к шуму. Все это размещается вон там. И профессор показал изящным пальчиком на стеклянную перегородку.
– Видите ли, все, что вы получаете от большинства источников космического радиоизлучениям - это лишь очень слабый электромагнитный сигнал, к тому же смешанный со всевозможными шумами от атмосферы, от межзвездного газа, и одному небу известно, от чего еще. Он говорил тенорком, точно и сдержанно излагая факты; так мог бы говорить врач, обсуждающий причины простуды. Чувство гордости за сделанное, богатство воображения - все было тщательно замаскировано.
