– О-о-о, к нам бурундушка пожаловала, – открыв один глаз, как ни в чём не бывало потянулся Бен, улыбаясь спросонья. – Доброе утро, козявочка.
– Мам, а мам, – невозмутимо продолжала разглядывать их девочка, – а вы с дядей Лёшей сегодня ночью поженились, или это просто секс? – спросила она совершенно ангельским голоском.
– Василиса, ты что такое говоришь?! – округлились глаза у Лизаветы. – Ну-ка, шагом марш…
– Стоп! – смеясь, перебил её Бен. – Васька права, обо всём надо договариваться на берегу… А тебе, козявочка, какой вариант больше подходит? – спросил он у девочки.
– Ну-у-у… – на полном серьёзе протянула Васька, – я не готова сейчас менять фамилию, девочки в школе путаться будут. Но я не против. Ты, дядя Лёша, весёлый, хоть и обманщик. Обещал мне вчера бока намять и вероломное нападение устроить, а сам спать меня уложил… Не сердись, мамочка, – опередила она очередное возмущение Лизы, – я больше так не буду, – и невозмутимо направилась к лестнице под заводную песенку своих любимых бурундуков.
– Что это было? – усевшись на кровати, растерянно спросила себя Лиза. – Я ведь всё не так планировала… Я ведь хотела ей как-то деликатно всё рассказать, подготовить сначала… Что делать теперь, Лёш?
– Самое время заявить, что это я во всём виноват, – весело подсказал Бен и сладко зевнул.
– Лёшка, это же ты во всём виноват! – ни секунды не раздумывая, рассмеялась Лиза. – Обещал дочке бока намять, а сам вероломное нападение на её маму устроил! Быстро вставай, лежебока, скоро Макс приедет, а у нас ничегошеньки не готово.
Это была хорошая идея – собраться всем на даче, вынырнуть из московской суеты и забыть о работе. Бен с Максом весь день что-то жарили и запекали на костре: то шашлыки, то овощи, то картошку. Дети то носились по двору, прячась друг от друга, то на полчаса затихали в доме, после чего устраивали или концерт для взрослых, или показ мод, когда в ход шли все вещи, имеющиеся в доме. Таня, жена Максима, неплохо играла на гитаре, которую они привезли с собой, Лиза подпевала, поэтому сначала они перепели бессчётное число детских песенок, которые заказывали и вместе с ними пели дети. А затем, ближе к вечеру, когда Макс с Беном достигли той весёлой кондиции, что запеть приспичило и им, настало время песен их юности, ведь, скажем прямо, с тех славных пор отечественный рок-н-ролл мало что смог предложить достойного для перепевки.
Вышла славная, как говорят сейчас, движуха. Они не только много пели, но и достаточно пили, веселились и шутили, многое вспоминали и радовались, что помнят их, ведь Бену постоянно кто-то звонил. В общем, всем было так хорошо, что, кажется, Макс сказал, что этот день все запомнят надолго…
Звонков действительно было много. Из общих знакомых звонил Кулик, громко хохотал и грозился приехать прямо сейчас, когда узнал про них с Лизой. Сокрушался, что не устроили мальчишник, когда Бен приезжал в гости, и обещал организовать его, когда приедет к ним сам.
Звонил Толмачёв. Михалыч, старый верный вояка, лишь хмыкнул на эту новость и заявил, что не удивлён, хотя уже и не надеялся. Спросил, когда ждать Алексея, а то что-то давно не приезжал, после чего передал трубку Наталье Ивановне, проведать которую он пришёл и по просьбе которой набрал Алёшеньку.
Наталья Ивановна долго радовалась, долго выспрашивала обо всём, долго сокрушалась, что уже давно, почти год, Алёша не приезжал в гости. А он в ответ обещал, что теперь приедут втроём: он, Лиза и Васька, и скорее всего на грядущие новогодние праздники. Но быть может и раньше, вот только надо съездить послезавтра в Питер на три дня, и сразу станет ясно, как жить дальше.
– Кстати, Лиза, оставляйте Ваську у нас, – тогда же предложил Макс, – чего ей с няней вас ждать. Поживёт у меня. Одной дочкой больше, одной меньше – невелика разница, – смеялся он, – а девчонкам вчетвером веселее будет…
А ещё Макс подарил Бену старый принт. Знал ведь пристрастие друга к необычным рисункам и потому, едучи к нему, наудачу заглянул в антикварную лавку. Там, перебирая старые листы, вдруг наткнулся на потёртую гравюру с карикатурой, сделанной самим Бенджамином Франклином: какая-то змея, разрубленная на части, какой-то девиз «Join, or die» рубленым шрифтом. По большому счёту содержание не имело уже никакого значения, ведь лучший подарок другу Бену, чем гравюра с рисунком от Бенджамина Франклина, придумать было сложно.
