Казалось невозможным, чтобы человек его интеллекта имел такое совершенное тело. Должно быть, он когда-то занимался спортом. Ну да, ведь Берениса писала, что в университете Кристофер Шмидт был одним из лучших пловцов и мало кто тогда предполагал, что в будущем — это блестящий ученый-исследователь.
Корки видела, как Крис развернулся и поплыл в ее сторону.
Она никогда еще не встречала мужчину, с которым было бы так легко, весело и интересно. Но сегодняшний день проходил как-то особенно — они просто наслаждались обществом друг друга.
Крис поднырнул и схватил Корки за щиколотки, заставив ее присесть так, что вода доходила ей до плеч.
Корки поежилась. Набегающие волны сильно холодили кожу после палящего солнца.
Крис забеспокоился.
— Не нужно, чтобы ты простыла. — Он подхватил ее на руки и понес, словно спасатель беспомощного пловца.
— Немедленно отпусти меня! — Корки показалось, что она выглядит нелепо. — Со мной все в порядке.
— Я бы этого не сказал. — Глаза Криса скользнули по ее мокрому телу.
Корки взяла полотенце и начала вытираться, недовольно фыркая, но не устояла перед веселым нравом Криса и засмеялась.
— Из тебя получится прекрасная утопленница, — посмеивался он. — Хочешь попробовать еще раз?
— Ни в коем случае, — ответила Корки с улыбкой.
После обеда они построили песочный замок у самой воды, там, где полоска песка была влажной. Крис лепил его, проявляя недюжинный талант, и скоро вокруг них собралась толпа зевак.
— В Нью-Джерси тоже были пляжи, — сказал он Корки, — а я большой мастер знакомиться с девушками. Это мой излюбленный трюк.
Время летело незаметно, пока они рыли рвы и возводили башенки, пользуясь маленькими совочками, которые одолжили у детишек, разрешив им внести свой посильный вклад.
Корки с восторгом наблюдала, как Крис управляется с малышами, с самым серьезным видом выслушивая их советы. Он легко подхватил девочку, которая свалилась на самую высокую башню, и поставил на безопасном расстоянии, легонько надавив пальцем на ее носик.
В памяти Корки всплыла фраза из статьи Беренисы: «Почему у Кристофера и Элинор Шмидт не было детей? Мешала ли этому работа или были другие проблемы?»
Крис как-то сказал ей, что Элинор не находила удовольствия в простых развлечениях. Например, искупаться или позагорать? Трудно представить, чтобы кому-то это не нравилось.
К вечеру они устали и немного обгорели. После душа Корки переоделась, слегка подкрасилась и снова почувствовала себя на высоте. Она с удовольствием отметила, что загар очень эффектно смотрится вкупе с облегающим фигуру платьем в гавайском стиле.
В комнате переодевалась еще одна молодая женщина. Почувствовав взаимную симпатию, они дружески кивнули друг другу, подкрашивая губы перед зеркалом.
— Послушай, — обратилась девушка к Корки, — этот потрясающий мужчина, с которым ты пришла, кого-то мне напоминает. Он не актер?
— Он антрополог, — ответила Корки. — Возможно, ты видела его по телевизору.
С минуту девушка молча что-то припоминала.
— Ну конечно. Я действительно видела его в одной из передач. А он молодец! Такой известный человек, а резвится, как мальчишка.
Корки рассмеялась. Надо обязательно передать Крису этот разговор.
— Как мальчишка? — повторил он уже в машине. — Что ж, иногда мне это удается, но приходится туго.
Крис выбрал ресторан с видом на бухту. Они расположились у окна. Солнце уже садилось, отбрасывая на воду розовые блики.
— Как видишь, здесь есть все, что нужно, — пляжи, бухта, рестораны, — заметила Корки.
— Ночные дискотеки, — подсказал Крис, изучая меню.
— Это намек? — Корки не хотелось возражать. Сегодняшний день снял напряжение и сблизил их гораздо больше, чем она рассчитывала.
— Не исключено. Мое настойчивое ухаживание за Камилой Маргарет Коркоран не знает преград.
— В добрый час. Пожалуй, я закажу лангуста.
Но вместо этого она заказала салат из крабов, а Крис — запеченную кефаль.
Свет от настольной лампы отбрасывал причудливые блики на лицо Криса. Корки он казался человеком, вместившим в себя черты всех времен и народов.
В нем была какая-то тайна, несмотря на беззаботную манеру поведения, и это смущало Корки. Возможно, причиной был его мощный интеллект или затаенная печаль, связанная с трагическим прошлым.
