– Позвольте, – снова вмешалась Элизабет, – но вопрос, кто там кого оккупировал, не очень ясен. Как я уже говорила ранее, обе стороны считали друг друга захватчиками.
– Верно, – сказал Юсуф. – Простите за неточность.
Затем он продолжил свой рассказ:
– Саладин устроил ловушку оккупантам… точнее, войскам Запада… близ Тивериадского озера. Немногим удалось сбежать. В их числе был полководец Балиан д’Ибелин. Балиан сбежал в Тир, а затем послал к Саладину гонца с неожиданным посланием: он спросил, можно ли ему проехать в Иерусалим, чтобы забрать оттуда жену и вернуться с ней в Тир. Он обещал, что не возьмет в руки оружия, чтобы воевать за Иерусалим. Саладин дал свое разрешение.
Однако, явившись в Иерусалим и обнаружив, что оборону города возглавить некому, Балиан стал умолять Саладина снять с него обязательства. Он хотел остаться и встать во главе сопротивления армии Саладина. Саладин не только дал свое разрешение: он еще и отправил сопровождающих, которые отвезли жену Балиана из Иерусалима в Тир, где ей ничего не угрожало!
Лу громко, выразительно хмыкнул.
– Да, Лу, такое трудно себе представить, верно?
– Должно быть, она была красавицей, что тут еще сказать, – проговорил Лу и оглядел комнату, надеясь, что кто-нибудь засмеется. Плечи Мигеля действительно дрожали от смеха, а глаза горели веселым огоньком, но вот остальным шутка, похоже, не понравилась. Кэрол едва заметно покачала головой, заставляя себя вспомнить, что на самом деле Лу лучше, чем может показаться из-за таких его выходок. А сейчас на его поведение влияет еще и стресс – на работе все идет наперекосяк, а он, вместо того чтобы находиться там, вынужден быть здесь.
– Осада Иерусалима началась двадцатого сентября, – продолжил Юсуф. – Через девять дней армия Саладина пробила стену близко к тому месту, где девяносто лет назад в город ворвались крестоносцы. Саладин отдал строгие приказы: не причинять вреда христианам и не грабить их. Он усилил охрану христианских церквей и объявил, что побежденным народам можно в любое время устраивать паломничество в Иерусалим.
Чтобы пополнить казну, Саладин обговорил с Балианом суммы выкупа за каждого жителя города. Его солдаты запротестовали, потому что суммы показались им до смешного малыми. Но Саладин беспокоился за бедняков – настолько, что даже разрешил многим уйти вообще без какого-либо выкупа. Вдовам и детям он даже раздал в дорогу подарки. Его командиры возражали: если они отпускают так много людей вообще бесплатно, нужно хотя бы повысить сумму выкупа для богачей. Но Саладин отказался. Самому Балиану позволили забрать с собой приличную сумму. Саладин даже выделил ему сопровождающих для путешествия в Тир.
Юсуф оглядел группу.
– Он кажется мне ужасным слабаком, – сказал Лу.
– Да, – ответил Юсуф. – Таким слабаком, что стал самым успешным военачальником своей эпохи, и его почитают по сей день.
– Он все равно слабак, – настаивал Лу. – И слишком мягкий.
– Почему вы так считаете, Лу? – вставила Элизабет.
– Ну, – начал Лу, – вы же слышали, что сказал Юсуф. Он позволил всем этим людям воспользоваться его добротой.
– Потому что пощадил их?
– И разрешил унести с собой казну.
– Но они взяли город не ради казны, – возразила Элизабет. – Они хотели одержать большую победу.
– Тогда почему они не избавились от врагов? – настаивал Лу. – Дать врагам уйти – значит позволить им сразиться с тобой снова. Поверьте мне, я воевал во Вьетнаме. Если бы мы там так поступили, нас бы разгромили.
– Нас и так разгромили во Вьетнаме, Лу, – подал голос Петтис.
Спина Лу окостенела. Он устремил на Петтиса пылающий взгляд.
– Слушайте, Петтис, может быть, будете говорить о том, что знаете, а? Вы не представляете себе, что такое Вьетнам, и не представляете, какой героизм проявили наши люди.
– ВВС, – ответил Петтис. – 555-я тактическая истребительная эскадрилья. Две экспедиции во Вьетнам.
Он спокойно посмотрел на Лу.
– А вы?
Обескураженный Лу пробормотал что-то неразборчивое, затем быстро ответил:
– Четыре года во Вьетнаме. Второй батальон, девятый корпус морской пехоты. Мы называли себя «Черти в шлемах». Простите, – добавил он, кивнув Петтису.
