Все, что узнавала Анастасия о жизни в других землях, шло из священных книг или таких вот рассказов бродячего люда. Но ей все было ясно. Сами ездили на лето только в свою вотчину под Рязанью, а зимовали в Москве.
Мир, в который Настя пришла жить, создан был Господом-вседержителем за семь дней на радость всем сущим.
Это был счастливый и совершенный мир, пока враг рода человеческого не принес в него зло и не заразил им человека. С этих пор и борются в нашем мире добро со злом, Бог с сатаной, свет со тьмою. И все люди помогают им в этой битве, кто Богу, а кто и сатане. Но добро всегда побеждает. Ни один волос не упадет с головы человека без Господней воли. Захочет Бог — накажет за грехи, отправит в ад кромешный, захочет — наградит за деяния райским вечным блаженством. И Настя старалась творить добро и учить слово божие.
Анастасия знала, что когда людских грехов накопилось сверх всякой меры, пришел в мир Иисус Христос, сыне божий. И чтобы простились все прегрешения человеческие, Иисус добровольно отдал тело свое на муки и смерть. И человечество было прощено, а Иисус воскрес и вознесся на небо к престолу отца своего, Вседержителя.
Во имя отца и сына и святого духа. Аминь!
— Ну, два убо Рима падеши, третий стоит, а четвертому не быти во веки, — говорил бывало тятенька Роман Юрьевич, выпивая чарку зелена вина перед трапезой, и смачно крякал.
Настя старалась по-божески жить в православной вере христианской, всей душою и любым помышлением веровать во Отца и Сына и святого Духа, в нераздельную Троицу и поклоняться с верой Богородице и животворящему кресту Христову. Она призывала в трудную минуту Бога в молитвах, целовала мощи святых благоговейно и поклонялась им. В тайны божии погружалась, телу и крови божией причащалась с трепетом для очищения и освещения души и тела, ради оставления грехов и для вечного райского блаженства, веровала в воскрешение из мертвых и в вечную жизнь.
* * *
Однажды прошлым летом поехали с маменькой Юлионией Федоровной на богомолье в Саровскую пустынь. То ли неловкий возница попался, то ли кони необъезженные, но понесли лошади вскачь, удержу не стало. Кучер с козел свалился, не удержал коней. Копыта стучат, колесные оси визжат, возок подбрасывает на ухабах, вот-вот развалится. Матушка Юлиония крестится, молитвы шепчет.
Настя за края возка уцепилась, только бы не выпасть наружу, и молиться от страху забыла. Ну все, быть беде!
И тут, как в сказке, явился вдруг добрый молодец — ясный сокол с четырьмя удальцами. Двое со своих седел на обезумевших коней прыгнули, окончив бешеную скачку. А добрый молодец остановил коня рядом с возком и поклонился в седле:
— Не повредилось ли чего, Юлиония Федоровна? — спросил он.
— Ой спаси Бог, князь Андрей. Благодетель наш! Ведь спас ты нас от погибели неминучей, — ответила матушка.
Князь Курбский улыбнулся и соскочил наземь.
— А вы, Анастасия Романовна, целы ли? — спросил Андрей и подал ей руку, уловив её желание сойти на землю.
Настя оперлась на его крепкую ладонь и спрыгнула. Но ноги все еще дрожащие от испуга, не удержали её. Она качнулась и упала к нему в раскинутые руки.
Она вдохнула чужой запах кожи, лошади, мужского пота, и у нее закружилась голова.
Матушка заволновалась в карете.
— Батюшки, Христа ради, найдите нам кучера нашего, Семена, он выпал по дороге. Да нам ехать пора. А ты, князь Андрей Михайлович, к нам в дом пожалуй. Рады будем.
— Василий! — крикнул князь Андрей. — Эй, Шибанов! Пойдите назад с ребятами по дороге. Найдите там кучера выпавшего Семена. Да ведите сюда!
Настя освободилась из крепких рук, испуганно глянула в насмешливые голубые глаза князя и поспешно полезла обратно в возок на все еще дрожащих ногах. Два дюжих стрельца уже вели несчастного возницу. Он хромал и охал. Князь Курбский помог Насте забраться, крепко обхватив её за талию. Кучер с трудом вскарабкался на облучок. Лошади захарьинской тройки всхрапывали и дрожали кожей.
— Спасибо, батюшка, — сказала матушка, и Анастасия повторила тихо:
— Спасибо, князь Андрей.
Возок тронулся. Конная группа осталась позади. Князь Андрей две минуты скакал рядом с каретой, потом отстал.
