Пришлось тихонько, пока вся остальная пьяная братия шла вперед, стукнуть его в лоб, чтоб не отсвечивал, и сунуть в кусты. Никто пропажи бойца не заметил.
Железяка прошел к нужному подъезду и с трудом распределил несколько человек по сторонам от двери.
— Значит так, ребята. Отечество в опасности. Всех, кто будет отсюда выбегать, ломайте, к черту. Следите за другими подъездами. Все поняли?
— Все, — нестройно ответили пьяноватые собутыльники законной власти. — Мы щас их…
. — Спокойно! — предупредил Железяка. — Лишних движений не надо. Эти двое со мной.
Эти двое были особенно трезвы, то есть не падали. С ними и с Колей Железяка поднялся на нужный этаж и приготовился к бою.
По правилам у него должен был быть только штатный пистолет. Однако правила отставали от жизни. Ничуть не смущаясь зрителей, он достал из чехла для теннисной ракетки сначала ствол, а затем основную часть помпового ружья «ИЖ-16».
Стрелял он из него только один раз, на даче. Было здорово. Через сорок минут приехали какие-то люди из ФСК и спрашивали, что это так бабахало?
Тогда Мухин им естественного хода событий не открыл, сославшись на многонаселенность дачных участков. Но теперь, без профессиональной поддержки, готов был рискнуть. У двери квартиры он передернул внутреннюю грудку у гладкоствольного оружия и дослал в патронник картечь. Там были еще разные заряды, но Железяка точно знал их очередность. Первый — чистая
психотерапия. Ну, вышибет половину двери. Второй — та же картечь, но круче. Потом шли пули. Это было совсем мрачно. На пути этой гладкоствольной пули вообще ничего-ничего не оставалось. Получалась такая дырка, которую Мухин видел раз в морге и после этого проникся уважением к штучке. Потом по случаю она ему досталась, но все как-то ситуация не складывалась в деле ее
опробовать.
А теперь сложилась. Он эту гладкоствольную штучку взял так, на всякий случай, но случай вдруг обернулся задом и сделался всяким.
Железяка посмотрел на своих помощников. Те отважно ковыляли следом, что-то бурчали в полголоса и старались не падать. Поддержка оказывалась странной. При подходе к двери Железяка остановил свою команду и приложил палец к губам. Двое сделали понимающие глаза и постарались не шуметь. Это им давалось с трудом.
Николай стоял на пролет ниже и с сомнением наблюдал за происходящим. В правой руке его как бы сам собой покачивался металлический прут. «Это то, что он называет монтировкой,» — понял Железяка.
Вся операция превращалась в цирк. Надо было выступать коверным, и Железяка, ничтоже сумяшеся, выпустил в замок двери порцию картечи.
Удивительное при этом открылось зрелище. Одноствольный помповый «ИЖ» попытался садануть его отдачей в бок, а между тем дверь просто исчезла. И это было странно: она не отлетела куда-то вглубь, ее вдруг не стало, как явления.
Проем, однако, остался на месте, что и позволило Железяке войти внутрь.
Входя, он поблагодарил безвестных работников завода, которые выпускают вот такую простую в обращении личную артиллерию марки «ИЖ». Вместе с тем его невнятно забеспокоило, что именно такую замечательную вещь можно купить в обход государственных структур. С одной стороны здорово.
Вот, к примеру, вы на даче, в которую пытаются проникнуть нетрезвые каменщики (невольные) с соседней стройки. Один выстрел невероятно трезвит. Но, если предположить, что у тебя такой славной штуки нет, а, напротив, она есть у них… И эффект тот же. Нет, никак Железяка не мог определиться с проблемой свободной продажи оружия. Хотя сам его свободно покупал и был горд собственным арсеналом.
Рефлекторно открывая рот и симулируя зевание, отчего чуточку отступало состояние местной оглушенности, Железяка вошел в квартиру.
Как он и предполагал, она была девственно пуста. Только шумели включенные краны в ванной, да на полу расплывались уже лужи. В ванную лейтенант зашел из чистого человеколюбия: он представил себе несчастных соседей снизу и решил закрыть беснующийся кран.
Там-то он и обнаружил самое интересное.
За ноги к крюку в стене были привязаны два тела, головы которых обреченно болтались под водой в доверху наполненной ванне.
