Пока гости рассаживались, и Ник, радуясь своему положению настоящего хозяина настоящего дома, спрашивал, кому что налить, Деб «суетилась по хозяйству». То есть выкладывала в пять тарелок пять закусок из пяти приобретенных в супермаркете пакетов. Таким образом, стол оказался облагорожен несколькими банками пива, вазочкой со льдом, огромной бутылкой «Смирновской», которую, впрочем, почти не тронули, сыром, ветчинкой, орешками, салатом и маслинами.
Шика со «Смирновской» не получилось. Калягин пить отказался наотрез, за ним, скрепя сердце помотал головой и оператор. Ник к тому времени уже плеснул в два стакана и почти с мольбой взглянул на техника. Тот посомневался мгновение, но потом решил не обижать парня и, рискнув выговором, кивнул. А чтобы больше об этом не думать, тут же чокнулся с Ником да и махнул свои сто грамм залпом, закусив маслинкой. Ник последовал его примеру. Но не оттого, что так привык. Так он как раз отвык и предпочитал пить по-американски, лишь пригубливая свою порцию. Просто не хотелось, чтобы все подумали, что он корчит из себя американца. Хлопнул, в закуске тоже отдал предпочтение маслинкам и слегка «потеплел».
Отпустило напряжение от съемки, Деб уютно сидела рядом, разговор, плавно перетекая с английского на русский, плелся своим чередом. Ник протянул к секретеру руку и достал тоненький альбом для фотографий:
— Это наш общий, — сказал он. — Видите, как мало еще…
И протянул его гостям:
— Вот это я, когда в Америку прилетел.
На фотографии был запечатлен изможденный подросток, больше похожий на индийца, с темной кожей и звериным взглядом исподлобья. Корреспондент недоверчиво посмотрел на Ника: здоровый, веселый, обаятельный — он не был даже отдаленно похож на свою фотографию.
— Мне самому иногда кажется, что это ошибка и сфотографировали кого-то другого, — чуть смущенно улыбнулся Ник. — Я-то самого себя таким не помню — там зеркал не было. Иногда смотрю и жалею себя. Странноватый парнишка, правда?
— Узнать трудно, — сдержанно согласился корреспондент, а подвыпивший техник, решивший, что раз все равно нагоняя не миновать, то можно принять и еще, поглядел на фото, на Ника, и сказал:
— А давайте в сюжет доснимем? Это ж контраст какой!
Но его предложение поддержки не встретило.
Повисла неловкая пауза. Босс Калягин отстраненно думал о том, что эта далекая и неафишируемая война в диком Афганистане
как-то слабо перекликается с его солнечными репортажами из столицы США, и поднимать все это нет никакого смысла. Ну, предположим, война. Мало ли их? Все время кто-то кого-то мутузит. И с точки зрения профессионала— не киллера, а репортера, — все одинаково виноваты, и пользы от анализа нет никакой.
Он задумчиво перелистывал альбом. Больше таких страшных фотографий не было. Ник везде улыбался. Вот мелькнула первая фотография с Деб: групповой снимок на фоне баскетбольной площадки. Потом они фигурировали уже парой. Вплоть до предпоследней фотографии — свадебной. Последней в альбоме была фотография, на которой Ник показывал группе одетых в спортивную форму мужчин какое-то сложное движение. Судя по общему абрису позы, это было занятие по каратэ.
— Вы спортом занимаетесь? — спросил корреспондент, кивая на снимок.
— Это моя работа, — просто пояснил Ник. — Я тренер в спортзале «Саут Атлетик».
— Учите американцев боевым искусствам?
— Не только. Я инструктор, — Ник улыбнулся. — Знаете, весь этот набор: стрельба, селф-дефенс, выживание, прыжки с парашютом, борьба, конечно, тоже. Надеюсь, ни одному моему ученику ни один из привитых мной навыков не пригодится. Но они будут продолжать ходить ко мне — в конце концов все вот это, — Ник кивнул на фотографию, — единственное, что я умею делать профессионально.
— Да, Америка очень благополучная страна. Но я тоже замечал, что американцы с большой охотой тратят деньги именно на то, что им совсем не нужно.
— Ну, так тоже нельзя сказать, — мягко возразил Ник. — Никому не повредят ни крепкие мускулы, ни хорошее здоровье.
— Значит, армия все-таки хоть что-то вам дала? — только уже задав вопрос, оператор понял, что не стоило встревать в разговор, да еще с такой бестактностью.
