Чтобы не провоцировать уголовников на прицельную, стрельбу, Нику приходилось все время двигаться и следить за тем, не осталось ли у него кого-нибудь за спиной.
Занимаясь этим бегом между мусором, металлическими шкафами, ящиками и, стараясь все время держаться в тени, Ник машинально вел отсчет. Вот один прыснул через открытое пространство к выходу, но не добежал, всплеснул руками и грузно шлепнулся — «четыре». Другой мелькнул между стеллажами и крадучись двинулся. в сторону Ника. Ник присел, пропустил его мимо, а потом встал и прошил хлипкую фанеру — «три». В этот же момент кто-то выстрелил сзади, и Ник, автоматически бросив свое тело в сторону, повеял стреляющим автоматом туда почти наугад. Только и заметил, как почти неразличимое в темноте тело отбросило к стене и звонко покатился по цементному полу пистолет — «два».
Ник замер и, прижавшись спиной к стене, полузакрыв глаза прислушался. Чутье, кажется, не обманывало: сейчас в помещении склада оставалось только два врага. Один сидел под столом на самом освещенном участке, и деваться ему оттуда было некуда. Но и подойти вплотную будет сложно. Второй же крался к двери.
Ник слышал его далекое сопение и шуршание шагов. Дверь была тут, рядом. Уголовник приближался.
Ник считал оставшихся в живых. Из всех них по-настоящему ему нужен был только тот, который пришелся бы на счет «раз», остальные оказывались лишь преградой.
И вот последний из преграждающих бросился к двери и распахнул ее, как дурак отлично высветив свое неуклюжее тело. Ник послал ему в спину очередь, которой его вытолкнуло наружу, и дверь стала опять медленно закрываться, сужая полоску дневного света на полу.
Ник прихлопнул дверь поплотнее и, нащупав внушительный засов, задвинул его. Теперь все было нормально. Теперь они оказались вдвоем с Близнецом.
* * *
Железяка кувырком преодолел пространство до горящей машины и, присев на одно колено, огляделся.
Как это ни глупо выглядело, все было восхитительно тихо. Только время от времени еще вспыхивали короткие перестрелки внутри склада. Там «Калашников» вел бой с пистолетами. «Боец-то жив покуда», — отметил про себя лейтенант и решил поменять позицию, чтобы получше осмотреться. Кроме этого надо было подыскать себе какое-нибудь более подходящее случаю оружие. Пулемет он оставил за легонькой баррикадой из бочек и ящиков — двигаться с ним было довольно сложно.
Он по-прежнему сжимал в руке свой «ТТ», в котором оставалось не то два, не то один патрон.
Прямо перед ним лежал в луже крови один из блатных. Железяка попытался вытянуть из-под него автомат, но тот зацепился за
что-то ремнем и не подавался. Железяка тянул и встряхивал, но труп тянулся и встряхивался за ним, оставляя сзади широкую полосу темной крови. Это лейтенанта начинало раздражать и он хотел было тряхонуть по-настоящему, но в этот момент сзади него дверь в помещение склада распахнулась и оттуда попытался выскочить один из уголовников, но очередь изнутри прервала его бег.
Железяка видел, как еще в падении у блатного стали мутнеть глаза, а лицо теряло выражение, становясь бессмысленно мертвым.
Тело с размаху упало в лужу, окатив все вокруг и самого лейтенанта грязной водой.
Дверь же захлопнулась, и лязгнул железом засов.
Железяка огляделся. Одна машина, пока еще целенькая, по крайней мере на первый взгляд, стояла у ворот. Две горели. По всей территории в живописных позах разбросаны были тела бандитов. Эти состояли в группировке Челюсти, и лейтенант с законной гордостью отметил про себя, что заодно он и еще одну мафию проредил знатно. Живых тут не было. Насколько можно было судить, уйти не удалось никому.
Конечно, он понимал, что за такую бойню его по головке не погладят. А с другой стороны уважать станут пуще прежнего. Но даже и с выговором он готов был бы смириться. За время этого короткого боя он получил немалое удовольствие и словно счистил с себя паутину, избавился от постоянно гнетущего чувства неудовлетворенности. Вот так бы давно с уголовниками и разбираться. А то юристы всякие, санкции прокурора… Скукотища.
Он подошел к двери в склад и прислушался. Внутри опустилась гробовая тишина, а дверь была плотно заперта. Сквозь нее проникнуть внутрь было нечего и думать. Но тут Железяка вспомнил того, кто сидел на крыше. Стрелять он перестал почти сразу, кто-то его снял. Но на крышу он не залезал по лестнице снаружи, это лейтенант помнил. Он вышел на нее из маленькой пристроечки. А значит, сквозь нее можно с крыши попасть внутрь.
