Потом Джеймс увидел Ралли. Она стояла рядом с очагом, болтая с поваром. На ней было доходившее до колен платье цвета красного вина. У нее были чудесные сережки — простенькие серебряные капельки, но ее короткие волосы в отблесках огня еще больше напомнили Джеймсу стрижку курсанта или наемника. На секунду он представил, что она на военной службе, вокруг нее обстановка строгой секретности, день занят физическими тренировками, и сегодня вечером у нее случайный, редкий выходной. Виолончелист взял низкую ноту, и Джеймс посмотрел на Ралли, он помнил изгибы ее тела, свою маленькую тайну. Не в первый раз ему в голову пришла мысль, что опалы в его кармане нежно оттеняли бы ее кожу. Джеймс допил свое виски и, краснея, направился к очагу.
— Хмм, — произнес Джеймс. — Привет!
Ралли отвернулась от повара. Она протянула руку Джеймсу.
— Кого я вижу! Джеймс Бранч!
Онемевший Джеймс кивнул. Ралли, улыбаясь, смотрела на него, пока он судорожно придумывал тему для разговора. Наконец он указал на очаг.
— Что это за зверь? — выпалил он.
Повар нахмурился.
— Это вепрь.
— Хорошо, — пробормотал Джеймс, — да. Я так и думал.
— Это вепрь, — подчеркнул повар, — и вы тоже, если спросили.
— О, очень здорово. — Джеймс приподнялся на цыпочках, желая провалиться сквозь землю. — Ха-ха.
Ралли хихикнула, сморщив носик.
«Убей меня», — взмолился про себя Джеймс. Но Ралли взяла его под локоть и повела прочь.
— Никакого смокинга, Джеймс Бранч?
Джеймс был все еще красным от смущения.
— Кажется, нет.
— Ты храбрец.
Ралли подвела его к винным картам, где никто не стоял.
— Кажется, тебе надо выпить.
Джеймс взял бокал Фраскати. Он смотрел на запястья Ралли, ища следы от веревки.
— Итак, — произнесла Ралли. — Ты нечасто появляешься на вечеринках Патрика.
Джеймс выпрямился.
— Я так сильно выделяюсь?
— Отличаться от приятелей Патрика — это хорошо. — Ралли зевнула и улыбнулась. — Ты не такой.
Джеймс промолчал. Вошли Фрида и Криспин. Уолтер и Генри Шейкер вышли из бара и направились к ним.
— Т-ты была в Гималаях? — спросил Джеймс.
Ралли щелкнула пальцами.
— Музей Клойстерс. Вот где я тебя видела. Мы встречались как-то в музее.
Джеймс покачал головой.
— Я бы запомнил.
— У меня были длинные волосы. Мы смотрели на гобелен. С единорогом.
Джеймс не мог сосредоточиться на Клойстерс. Он думал о том, что произойдет, если он вонзится зубами в руку Ралли или покроет ее поцелуями от запястья до плеча.
Ралли потягивала вино, ее губы блестели.
— Ты думаешь о другой ночи, да, Джеймс Бранч? Ты думаешь о том, как я выглядела.
— Я думаю о том, как ты выглядишь сейчас, — ответил Джеймс.
Ралли подняла брови. Она уже собиралась открыть рот, сказать что-нибудь умное и кокетливое. Вместо этого она заметила, что плечи Джеймса гораздо шире, чем казались в темноте спальни. Она смотрела Джеймсу в глаза, в голубую бездну, за которой была видна неторопливость. У Ралли сперло дыхание.
— Как вино?
Ралли и Джеймс подпрыгнули от неожиданности. Перед ними, улыбаясь, стоял хозяин вечера, он положил руки им на плечи.
— Патрик, — выдохнула Ралли, — привет!
Патрик в смокинге возвышался над ними, высокий и безупречный. Он поцеловал в щеку Ралли, затем Джеймса. И стоял, улыбаясь то своему соседу, то женщине.
— Ты выглядишь потрясающе, сногсшибательно, — обратился он к Ралли, — обворожительно!
Ралли отпрянула назад.
— Патрик.
— Разве нет? Как считаешь, Бранч? Разве ее не хочется съесть?
— Патрик, — заворчала Ралли.
— Ну, скажешь, нет? — настаивал Патрик.
Джеймс снова начал разглядывать карту вин.
— Я-я, — произнес он, — я… согласен.
Патрик ударил Джеймса по плечу.
— Бранч немного смущается женского общества.
Ралли выпила вина.
— Некоторым женщинам это нравится.
— Уверен, что нравится. Уверен. — Патрик уже не смеялся. Он усмехался своим оскалом гиены. — Ралли писатель-путешественник, Бранч.
Джеймс прочистил горло.
— Я…
— Он знает, чем я занимаюсь, — отрезала Ралли. — Джеймс спросил меня о Гималаях. Я ответила, что не была там, но хотела бы побывать.
— Хорошо. — Патрик провел рукой по волосам. — Выходит, что у Джеймса с Ралли была настоящая беседа. Это так, Бранч?
— Я думаю, да, — сказал Джеймс.
