«Она осталась», — ликовал он. Даже сквозь табачный дым он ощущал запах ее духов. Они пахли спиртным, а может, вечерним бризом.
Ханна выдвинула подбородок.
— Эти женщины пялятся на меня. Им не нравится, как я одета. Они считают, что я думаю только о сексе. Они завидуют.
— Ты всегда ходишь по городу без обуви?
Ханна пила крепкий портер.
— Ленни, давай обсудим не мои ноги, а что-нибудь другое.
— Хорошо. — Леонард лихорадочно придумывал тему. Он вспомнил о мятных конфетках, которые сжевал по дороге в бар.
— Ты веришь в Бога? — спросила Ханна.
— Да.
— Самое клевое место, где ты побывал?
— Новая Зеландия.
— Лучший в мире вид спорта?
— Футбол.
— Неправильно, — перебила Ханна. — Хоккей. Самая прекрасная женщина?
Леонард подумал о любимых актрисах, о руководительнице психологического тренинга, которую он когда-то хотел, о матери друга детства Джонни Вагса. Он задумался, смогла бы Элисон Шиперс сниматься в кино, даже во второстепенных ролях. Разве что в роли налогового инспектора, решил Леонард. Или конвоира.
— Время вышло, — произнесла Ханна.
— Женщина, о которой я мечтаю? — спросил Леонард.
Ханна засмеялась. Под столом она коснулась его ноги.
— Я, глупенький! — ответила она.
Леонард покраснел. Он инстинктивно дотронулся до родимого пятна.
Ханна опустошила свой бокал. Она перегнулась через стол.
— Я не похожа на зануду библиотекаршу, Ленни? — Она заговорила тише. — На женщину, которая умна, но любит, когда ее трахают?
Леонард не верил своим ушам. Он не говорил ни слова, боясь все испортить.
Ханна положила руку ему на колено.
— Кто самая красивая женщина на планете?
Леонард вспомнил о своем языке, о змее, живущей у него во рту.
— Ты, — прошипел он.
Ханна сжала его колено.
— Как насчет того, чтобы поехать ко мне и трахнуться?
Леонард почувствовал огонь внизу живота.
— О боже! Да!
— Пойдем, — произнесла помощница адвоката. Она подняла очарованного Леонарда Банса на ноги.
Квартира Ханны была на шестом этаже Примптона. Здание представляло собой темную таинственную башню на пересечении Восемьдесят второй и Риверсайд-драйв. Там был шикарный старый лифт, а на этажах горели масляные лампы. Квартира Ханны была богато украшена. Ее отец, Герхард Глорибрук, тратил доходы от фабрики на организацию охотничьих экспедиций по всему миру. Он часто привозил дочери свою добычу. Две гигантские твари, превращенные в чучела, вырисовывались в темноте комнаты. Подвешенная к потолку огромная хищная птица и приготовившаяся к прыжку черная пантера придавали комнате особый колорит.
— Ух ты! — вырвалось у Леонарда.
Ханна не включила свет, но зажгла четыре свечи по углам комнаты. Она стояла около пантеры, почесывая ее голову.
Леонард нервно покосился на свечи. Он подумал, что впереди его может ожидать тантрический секс, возможно, с элементами вуду. Он указал на птицу, размах крыльев которой достигал шести футов.
— Кондор? — предположил он.
— Это орел. — Ханна уже не курила. — Отец убил его на Амазонке.
— Надо же!
— Он родственник лесного орла, питающегося обезьянами на Филиппинах.
— А-а, — протянул Леонард.
— Разденься. — Ханна расстегнула платье.
Член Леонарда напрягся.
— Что?
Платье упало на пол.
— Мы будем трахаться в лифте.
У Леонарда пересохло во рту. Перед ним в черном лифчике и узких черных трусиках стояла богиня, которой он поклонялся шесть месяцев.
«Я возьму ее, — думал он, — возьму, как свою добычу». Он разделся до трусов.
Ханна сложила руки на груди, она смотрела на его боксерские трусы.
— Их тоже.
Леонард колебался из-за эрекции. «Прекрати, — сказал он себе. — Ты хищник». Глубоко вздохнув, он снял трусы.
— Хорошо, — распорядилась Ханна, — пойдем. — Она подвела его к двери, которая была распахнута.
Леонард коснулся руки Ханны, разглядывая ее живот. Он возбужденно дышал.
— Ты первый. — Ханна хлопнула его по заду, выталкивая в коридор. — Быстренько! Быстренько!
«Что за черт», — думал Леонард. Он выпрыгнул в коридор, приземлясь на четвереньки. Он усмехнулся и зарычал как зверь.
— Давай, детка, — стонал он.
Ханна захлопнула дверь у него перед носом. Леонард слышал, как задвинули засов. Его лицо вытянулось.
— Эй, — позвал он. Он все еще стоял на четвереньках. У него была эрекция.
