— Я пошлю Жана следить за вашей машиной, — наконец сказала Розалина. — Думаю, мне там появляться не стоит, учитывая, что вы прячетесь в моем доме.
— Кто такой Жан? У меня он не работает.
— Хороший друг. Позвольте вас уверить, через него выйти на меня будет очень сложно.
Амарант кивнул. Все равно другого кандидата он предложить не мог. Все неизбежно вели к нему. Пытки демонов мало кто выдержит, и за своих людей он поручиться не мог. Это, черт возьми, всего лишь люди. Единственный человек, которому он доверял — Розалина. Прийти к ней — опасно, но до завтрашнего вечера след затеряется. А потом он уйдет.
— Звони ему.
Розалина кивнула и, взяв мобильник, вышла в другую комнату.
Амарант устало развалился в кресле и принялся следить за крошечными красными рыбками в аквариуме, ожидая возвращения Розалины.
Долго ждать не пришлось. Прошло всего десять минут.
— Все улажено, — сказала Розалина, входя в комнату. — За машиной будет вестись круглосуточное наблюдение. Если слежка не даст результатов, дней через десять ее отправят в ваш гараж, но перед этим ваша красавица где только не побывает. Отследить ее будет практически невозможно.
— Отлично. Тем более что зарегистрирована она на один из многих моих псевдонимов.
Розалина коротко улыбнулась.
— Демоны спят?
— В каком смысле? — удивленно поднял брови Амарант.
— Думаю, где стелить вам постель.
— Об этом можешь не беспокоиться, — Амарант махнул рукой.
Утро застало Данте в парке. Когда ночи выдавались особенно кошмарными, он приходил сюда, чтобы успокоиться и подумать. По ночам здесь было тихо и спокойно, даже шпана, и та обходила темный парк стороной.
Данте достал из кармана колоду карт и начал тасовать. Это всегда помогало успокоиться, изгнать ненужные мысли и сосредоточиться. Капли дождя падали на гладкую поверхность карт, стекали вниз. Красные масти наливались кровью, когда вода попадала на них, пики и крести напоминали блестящие агатовые глаза.
Девять лет он гонялся за человеком в черном, но нигде не нашел ни малейшего его следа. Как такое возможно? Куча свидетелей, но ни один не запомнил его лица. Он был замечен на стольких местах преступления — и ни в одном полицейском отчете не упомянут. Большинство свидетелей отказывалось от своих показаний примерно через сутки после происшествия. Что же с ними происходило? Почему они теряли память? Все эти вопросы оставались без ответа.
Данте поднялся с мокрой скамейки и направился к дому. Нужно было взять учебники и тетради — выходные закончились, пора было возвращаться к учебе.
Данте сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел в окно. Шло занятие по его любимому предмету — уголовному праву, но он совершенно не слушал преподавателя. Не мог сосредоточиться, что нередко с ним случалось после бессонной ночи. Многие не могли понять, как ему удается учиться лучше всех, но вопросов никто не задавал. Как и в школе, он никого не подпускал слишком близко.
Тучи разошлись, на улице прояснилось, что совсем его не обрадовало. Данте терпеть не мог солнце — от ярких лучей начинала болеть голова, а худшей пытки он и представить себе не мог.
Боли начались вскоре после убийства родителей. Поначалу он старался не замечать их, горстями глотал таблетки, но со временем стало только хуже. Врачи держались одного диагноза — сильное нервное расстройство, советовали пить успокоительные и побольше отдыхать. Однако Данте и слушать их не желал. Все свободное время заняла помощь Карлосу и поиски человека в черном.
Данте сам не заметил, как положил голову на скрещенные руки. Бессонные ночи давали о себе знать. В полудреме все еще слышался голос преподавателя, но издалека, словно с другой планеты. Из темноты сна, окружившей его, вдруг выплыло лицо, которое он не мог разглядеть, как ни силился. Лишь блестящие черные глаза без белка насмешливо смотрели на него.
— Данте Гонсалес! — крикнуло оно.
— Данте Гонсалес! — сердитый окрик преподавателя вырвал его из сна. — Ты опять нагло спишь на моих занятиях! Думаешь, раз ты сын полицейского, то тебе и знать ничего не надо?
— Простите, — пробормотал Данте. Он даже не раскрыл тетрадь. Ручка укатилась под стол, а он этого не заметил.
