— Тебе это тоже необходимо. Давайте отдыхать вместе.
— Вместе.
Амандина легла, положив голову Соланж на колени, и закрыла глаза. Соланж гладила девочку по волосам, тихо напевала, пока сама не задремала.
— Где Жозетта?
— Я думала, что ты спишь.
Не открывая глаз, Амандина сказала:
— Я притворилась. Я всегда думаю о Жозетте прежде, чем заснуть, но Батист говорит, что это пройдет. Я сказала ему, что никогда не забуду того, что произошло, а он ответил, что помнить и думать постоянно — это не одно и то же. Он считает, что даже если я не забуду, я скоро прекращу думать о Жозетте. Как ты думаешь, он прав?
— Я уверена, что он прав. И отвечу на твой вопрос: Жозетту увезли в специализированную клинику. Такая больница — та же тюрьма.
— Как долго она там пробудет?
— Она останется там навсегда.
— С ней будут жестоки?
— Нет. Но и любить ее там будет некому.
— Почему она это сделала?
Соланж ласково погладила девочку по голове, помолчала, затем взяла ее личико в руки, чтобы видеть глаза.
— Я не знаю. Этого никто не знает. Даже сама Жозетта.
Это был все тот же день, когда раздался стук в дверь. Соланж встала, чтобы открыть.
— Думаю, это Мария-Альберта с нашим обедом. Она проведет день с нами. Bonjour, Мар… Матушка. Я ждала…
— Да, знаю, но я сказала Мари, что сама отнесу еду. Вы дремали? Я надеюсь, что не пришла слишком рано.
Соланж подумала и ответила:
— Боюсь, матушка, что скорее уже поздно.
Паула смотрела на Соланж, пытаясь проникнуть в суть ее слов.
— Согласна. Слишком поздно.
— Прошу вас, матушка, позвольте мне взять поднос.
— Здесь вам собрали холодных закусок, чтобы всякий раз, когда захочется перекусить… Амандина.
Паула протянула девочке руку, та теперь стояла позади Соланж.
— Добрый день, матушка.
Амандина взяла руку Паулы, сделала вид, что поздоровалась.
— Прекрасно, должна сказать, что вы обе выглядите хорошо.
— Спасибо, матушка. Вы присядете? — пригласила Соланж.
Они втроем сели на диван, Амандина в середине. Они улыбались друг другу, откинувшись на подушки. Смотря прямо перед собой, они с увлечением разглядывали потухший очаг.
— Давно я здесь не была. У вас очень уютно, прямо как дома.
— Возможно вы захотите переехать сюда жить, матушка, теперь, когда мы уезжаем. Вы могли бы спать на кровати Соланж, она побольше, и приглашать к себе кого-нибудь из сестер переночевать. Девочки часто рассказывали, как бегают по ночам в гости друг к другу, но я никогда не была у них, хотя Сидо приглашала меня много раз и…
— Это не слишком удачная идея. Спасибо.
Соланж дернула Амандину за волосы, состроив гримасу.
— Так значит, это правда? То, что вы уезжаете, — спросила Паула.
— В субботу, — кивнула Соланж.
— Столько перемен, — Паула повернулась так, чтобы видеть Соланж.
Все еще сидя между ними и ощущая рост напряжения, Амандина спросила Паулу:
— Хотите, мы возьмемся за руки?
Она протянула руку Пауле, та взяла ее, разглядывая свою старую коричневую руку в крошечной белой ладошке Амандины.
— Иногда лучше просто держаться за руки, чем разговаривать, — объяснила она матушке.
Амандина протянула другую руку Соланж и начала раскачивать их, пока женщины пристально смотрели друг на друга. Паула рассмеялась, потом спохватилась, мягко положила ручку Амандины на диван, встала:
— Я вас оставлю. Обедайте и отдыхайте.
— Благодарю за заботу, матушка.
— Если бы я позаботилась раньше.
