– Чтобы добраться сюда, господа, вы преодолели от Миссисипи не менее тысячи миль, не так ли?
– Совершенно верно, сэр, – подтвердил Майкл.
– А мы с Чучангой преодолели Скалистые горы со стороны Тихого океана всего за шесть дней. Как считаете, есть разница?
– Колоссальная, сэр! – воскликнул тот. И не преминул полюбопытствовать: – Но как же вы смогли за столь короткий срок преодолеть эти воистину заоблачные хребты?! – Он махнул рукой в сторону хорошо видимых из степи снежных вершин.
– На собачьих упряжках, зимой, – бесхитростно признался Алексей Михайлович. – Однако я думаю, господа, у нас с вами еще будет время для более детального обсуждения интересующих вас вопросов. Посему предлагаю отправиться вместе с нами в селение, где вы сможете отдохнуть после наверняка утомительной дороги.
– Надеюсь, в индейское селение? – вступил в разговор молчавший доселе Уильямс.
– Разумеется, в индейское, – усмехнулся Воронцов, уловив прозвучавшую в голосе американца тревогу. – Я здесь пока только один русский, – как бы успокоил он Уильямса, одновременно почувствовав, что его «пока» произвело эффект взорвавшегося фугаса, заложенного под крепостную стену противника. И граф, довольно улыбнувшись, тронул мустанга.
* * *
Пока ехали в селение, американцы возбужденно вполголоса обсуждали последние слова русского графа, явно крайне взбудоражившие их. Сам же Воронцов тем временем подробно поведал Чучанге о своем разговоре с американцами, резонно полагая, что язык на-дене тем незнаком.
– А американцы-то едут не на мустангах, – заметил наблюдательный Чучанга.
– Ты прав, друг мой. Это нарраганзеты, лошади очень выносливой английской породы.
– И даже быстрее мустангов?
– Нет, Чучанга, не быстрее. Зато они могут длительное время скакать без отдыха. Именно в этом их главное преимущество при дальнем переходе. Вообще-то в мире существует много разных пород лошадей. Есть, например, неспешные тяжеловозы, есть быстроногие скакуны, как наши с тобой мустанги, а есть и выносливые нарраганзеты, как у этих американцев.
– Значит, Алеша, если мы с тобой, допустим, помчимся на мустангах во весь опор, американцы нас не догонят?
– Нет, Чучанга, не догонят, – улыбнулся Алексей Михайлович, и глаза молодого индейца загорелись горделиво и радостно.
* * *
На подъезде к селению всадников встретили собаки, с агрессивным лаем набросившиеся на незнакомцев, но Кучум, привычно бежавший впереди хозяина, грозно рыкнул на них, и те послушно завиляли хвостами: авторитет вожака был для собачьего племени непререкаем. Сами же жители селения, в полном составе покинув свои вигвамы, с интересом вглядывались в приближающуюся кавалькаду, живо обмениваясь мнениями по поводу столь неординарного для их обыденного существования события.
Подъехав к Яндоге, стоявшему в центре первого ряда селян, Воронцов спешился и вкратце поведал ему о неожиданной встрече в степи. Затем представил подошедших вслед за ним американцев.
– Рад видеть вас в нашем селении, – радушно, но несколько настороженно поприветствовал Яндога нежданных гостей.
– Позволь ненадолго задержаться у тебя, вождь, – вежливо попросил Майкл, выслушав перевод графа.
– Чучанга покажет вам вигвам, в котором вы можете расположиться, – несколько высокопарно ответил Яндога, имея в виду вигвам, в котором недавно останавливались дакота.
* * *
Неутомимый Чучанга вместе с Кучумом и еще двумя воинами ушел в лес с целью подстрелить какого-нибудь зверя, чтобы приготовить угощение для гостей, а Воронцов прилег отдохнуть в своем вигваме. Однако стоило ему закрыть глаза, как в его жилище заглянул Яндога.
– Я не побеспокоил тебя, Алеша?
– Это не имеет значения, раз ты уже здесь, – улыбнулся граф.
– Очень уж захотелось переговорить с тобой с глазу на глаз, – виновато произнес вождь.
– Входи, входи, Яндога, я не сплю.
Старик присел на выбеленный временем череп бизона и ненадолго задумался, не зная, с чего начать явно важный для него разговор.
– Как думаешь, Алеша, – задал он наконец волновавший его вопрос, – для чего на самом деле явились сюда эти янки?
– Янки? – удивленно переспросил Алексей Михайлович.
