— Лорд! — У министра подкосились ноги, и он бухнулся на колени.
— Вставайте, мой друг. — Гент протянул ладонь министру. — Возьмите это для ваших малышей, и пусть Творцы будут добры к ним.
Айра уже достала специальный пенал для переноски таких вот спонтанных даров и с величайшей осторожностью взяла крупинки через платок, чтобы не допустить преждевременной активации. Даран с поклоном принял подарок и спрятал в карман.
— Вас ждут, лорд Гент. — Министр склонился в глубоком поклоне сердечного преклонения и сделал широкий жест рукой, давая команду гвардейцам распахнуть двери парадного входа.
На первом этаже, где собрался цвет столичного общества, было не протолкнуться от знаменитостей разных калибров, чиновников высшего уровня и генералитета. Зал, вмещавший почти полторы тысячи человек, был полон, и только у подножья трона была ограждена площадка, на которую сейчас были нацелены камеры всех десяти крупнейших компаний, транслировавших картинку во все уголки империи и всего Тысячемирья.
На площадке, сменяя друг друга, приглашённые гости поздравляли императора с элс ран и оставляли дары, которые уносили служители дворца, или подносили нечто менее материальное, вроде поэмы, что сейчас декламировала звезда столичной поэзии Алида Тенсарро.
Звонкий голос поэтессы оттенялся негромким фоновым звучанием оркестра, сливаясь с ним в удивительное и похожее на песню произведение.
Гент не торопился вливаться в толпу и, пройдя почти незамеченным по краю, подошёл к небольшому буфету между входом в сад и музыкальным салоном.
Архимагистр не был здесь уже почти пятьдесят лет, и ветреная столичная публика, конечно же, успела его забыть, хотя лицо Гента встречалось на гобеленах и картинах дворца чаще, чем на страницах учебников истории.
Тем не менее, настроение было превосходным, и даже многочисленная охрана дворца, которая обычно вызывала лёгкую досаду, сегодня радовала взгляд юными девичьими лицами.
— Лейра, перестань. — Приметная парочка из мужчины, одетого в чёрный бизаро, и стройной миловидной красотки в белоснежном платье остановилась неподалёку. Мужчина стал заботливо вытирать слёзы, катившиеся по лицу девушки, размазывая макияж в нечто совершенно ужасное.
— Но как он мог! — Девушка, лицо которой Генту что-то напоминало, уже рыдала вовсю. — Он же обещал!
— Милая, обещать не значит жениться. — Мужчина терпеливо подтёр очередную тёмную дорожку на лице. — Я же тебе сто раз говорил. Высокородный альв никогда не свяжет свою жизнь с певицей. Это просто невозможно. Барон Диайн — блестящий молодой человек с огромным наследством и отличными перспективами. Да у него целая толпа потенциальных невест из лучших домов империи.
— Лейра?.. — Гент задумчиво посмотрел на Раду.
— Лейра Горн, — одними губами ответила девушка, имевшая кроме имплантата, подключённого к армейской так-сети, ещё и великолепную память, — дом Синей стали, ветвь Белого облака.
— Как же, помню. — Гент решительно встал. — Вы позволите? — Он чуть приподнял лицо девушки за подбородок и одним движением ладони убрал все следы катастрофы. Кожа лица расцвела красками юности, а глаза словно стали светиться. Потом архимагистр скрыл все следы многочисленных издевательств над волосами, и они, мгновенно удлинившись почти на двадцать сантиметров, расплескались по плечам живым золотом. Щёки окрасились нежным румянцем, а шея немного, совсем чуть-чуть удлинилась, придавая всему телу лёгкость и хрупкость. Заодно архимагистр укрепил мышцы и голосовые связки и пустил вдоль позвоночника волну большого исцеления.
Певица, охнув от неожиданности, машинально выпрямилась, и её большие глаза золотого цвета стали просто огромными.
— Чего-то не хватает… — Гент задумчиво пошевелил пальцами в воздухе, и мерцающие перламутром нити начали стекаться к его ладони, сплетаясь в сначала прозрачную, а потом всё более и более плотную фигуру, а в воздухе явно запахло озоном.
Когда он протянул руку к девушке, в ладони лежала бабочка, сплетённая из тончайших алмазных нитей. Гент укрепил украшение на плече Лейры и, отойдя на шаг, оценил работу.
— Отлично. Теперь так, — он внимательно посмотрел в глаза певицы. — Что вы собирались петь? Что-то смазливо-слезливое? К харму! «Последний легион» знаете?
