"Но откуда этот имидж ловеласа?".
— Как только у меня появится девушка, я обязательно вас всех с ней познакомлю. — Без привычного цинизма ответил Маршал. Несмотря на академический характер выступления, ему удавалось держать внимание довольно большого коллектива людей.
— Ты надеешься найти на юге очередную принцессу, — раздался голос сзади, но сразу остановился, поняв, что перегнул лишнего. Хотя судя по улыбке Маршала, стало понятно, что ему приятны такие замечания.
Райан продолжал, не теряя времени, зная, что концентрация внимания подолгу невозможна:
— Наш способ жизни не гармонизирован, наше место на карте не гармонизировано. Мы вызов для самого понятия рейдерства. Нужно не искоренять рейдерство, а искать способы сосуществования с южанами. Мы должны стать ими, а они нами. У нас должна быть общая цель. Нам нужно заключить с их баронами вечный мир. Вы даже себе представить не можете, сколько народов живёт на юге. Это единственный выход. Нам нужен покой любой ценой. Лучше ценой войны с третьей стороной, война сближает народы, даёт им общие корни. Если бы явился новый враг, то стать рейдерами мы смогли бы мгновенно и больше не слышать этого презрительного слова "Конкиста".
Более сильного лектора, чем Райан Маршал, у гарнизона не было. Он рассказывал увлечённо и интересно. Может именно потому он и стал младшим команданте, выделившись среди остальных конкурентов на южном направлении. Время поиска новых решений, когда все старые отказались работать, и Райан Маршал был просто необходим своему народу. Со временем он мог возглавить весь Омикрон. Его карьера шла в гору быстрым темпом, скорее не как карьера военного, а карьера политика, на что он и рассчитывал. И это притом, что Маршал был отшельником, и вообще человеком довольно странным. Может людей и тянет к людям со странностями, почему-то именно они становятся вождями.
— Всё, что ты говоришь, Райан, как обычно, противоположно всему, что мы делали раньше… — Раздался поучающий голос.
— Это просто развитие мысли. Мы должны двигаться дальше. Если хотим остаться здесь, нужно заслужить это право у истории.
— Вы считаете, мы за эти столетия его не заслужили? — Задали очередной вопрос с места.
— Выйдите и посмотрите. Там на юге они считают совсем по-другому, там мы для них враги, мы изверги, мы уроды. Там, а не здесь, попробуйте что-то доказать. — Райан указал рукой в южном направлении, и все точно понимали, о чём он говорит. — И времени вас, нас, какая разница, остаётся всё меньше. Если раньше рейдеры были вооружены лишь примитивными пистолетами. — Райан положил на стол десерт игл, такой же, как тот, что Азия подобрала в поезде. — То сейчас у них есть вездеходы и гравитоны, тяжёлые пулемёты, вертушки и такая армия смертников… — Райан остановился. Он видел врага лицом к лицу сотни раз, и эти ребята тоже видели. Что он им рассказывал? Что он им пытался доказать? — Настало время для заключения мира. — Спокойно напоследок сказал Маршал. — А что мы ещё им можем предложить?
— Гениально, просто супер, — говорил сам себе Рома, стоя недалеко от трибуны павильона. Друг Райана, с которым они начинали служить. Рома был выше и сильнее, но почему-то именно Райану он доверил бы командовать. Если бы Рому спросили, то он бы не задумываясь, пошёл на смерть за команданте Райаном Маршалом. Так как считал его уникальным стратегом. Возможно, его так захватывали новые идеи Маршала о путях войны. Но именно ему Рома и доверил бы вести Омикрон к победе. Он не сомневался в Райане. Всё больше людей в гарнизоне смотрели на Райана как на новую надежду конкисты.
Конкистадоры, оставленные на задворках Северной Империи, давно перестали интересовать собственных хозяев, и теперь им приходилось самим искать свой путь в жизни.
Райан придавал огромное значение развитию и построению городов к югу от Омикрона, пусть на это уйдут годы и ресурсы, пусть многие омикронцы погибнут в спасательных операциях, вроде той, когда они эвакуировали Эвэдэ, но у Омикрона вырастет живой щит, новая граница, граница не столько военная, сколько ценностная, культурная. Именно поэтому им доводилось выручать попавших в беду южных альсарян, создавая поселения на границе региона. Им было больше некуда податься. Там, на далёком севере, конкистадоры были чужими, а здесь так и не стали своими.
