Но пить из пыльной лужи — на это она ещё пойти не могла. А солнце всё жарило, словно ему было всё равно. Даже прожив всю жизнь на юге Альсары, никто не мог привыкнуть к этой жаре.
Настал тот момент, когда Азии стало всё равно и она быстрым движением, резко легла на спину прямо в пыльную воду. Голову девочка держала выше, опираясь локтями, так что только кончики волос намочились в пресной воде. Песок из головы ведь потом сложно вымывать.
Девочка, весело играясь, вспоминала, как в детстве они закапывались в песок на пляже, чтоб согреться, пыталась полностью намочить своё тело в воде, совсем с противоположной целью, чтоб остыть. Она неожиданно даже для себя оказалась в луже так быстро, что едва успела выхватить десерт игл, и не намочить, положив его рядом. Ей было так комфортно и весело лежать, а песчаная вода так щекотала и остужала.
Азия пыталась очистить горсть воды от песка, чтоб напиться.
"Если уже я лежу полностью в воде, то почему мне её нельзя пить". Но песчаная пыль всё-таки хрустела на зубах.
Лужа была неглубокая, по щиколотки, но девочка довольно глубоко в ней закопалась. Её животик полностью скрылся под слоем мокрого песка. Снизу лужи были невероятно холодные роднички, так контрастирующие с полуденным зноем.
"Почему я раньше не догадывалась это сделать", — недоумевала Азия. Приятный холодный массаж из родничков и постоянно двигающийся от течения песочек на животе. Прилив чувств завораживал. Азия постоянно говорила себе, что сейчас встаёт и идёт дальше, но каждый раз повторяла, что ещё чуть-чуть полежит. Её медальон в виде полумесяца случайно лёг на поверхностную пыль лужи и поплыл. Азия никогда не видела, как металл держится на воде.
Девочка чувствовала себя мокрой принцессой, что тоже согласитесь неплохо. В таком полудрёме она пролежала очень долго, казалось, что это никогда не закончится. Но солнце перестало так ярко светить или она, наконец, охладилась до нужной температуры, и ей даже стало немножко зябко.
Азия поднялась. Так нехотя как вставала рано утром с постели. Когда всё время хотелось лечь и досмотреть сон. Но пора было вставать, идти оставалось ещё долго, ведь до темноты надо куда-то добраться.
Усталая, как после дневного сна, девочка пошла дальше. Мокрая одежда, джинсы, непромокаемая курточка без одного рукава, оголяющая плечо, высохли. И теперь с них обсыпался песок.
"Надо же, с меня уже песок сыпется", — с насмешкой думала про себя Азия.
Идти оставалось долго, но уже появлялись какие-то причудливые здания из белого камня и башенки из ракушняка. Это было похоже на заброшенный посёлок без окон. Солнце только достигло зенита.
Азия устало шла без явного интереса ко всему. Интересных вещей она за пару дней уже насмотрелась. Не замечая, шагала уже по главной улице этого мнимого городка из обветренных зданий без окон и дверей. Ей очень нравилось её новое амплуа, теперь она больше походила на рейдера. Азия уже чувствовала своими пальцами, что она хозяйка пустыни. Её надменный взгляд, стройная осанка и рейдерская одежда давали ей чувства полного превосходства. Даже если бы её сейчас встретили рейдеры, то приняли бы за свою. Девочка гордилась своим актёрским талантом.
— Стой, не двигайся, — раздался, резкий как выстрел, голос мужчины неизвестно откуда.
Азия напряглась, словно пантера, приготовившаяся к хищному броску.
— Я не собираюсь вам делать ничего плохого. — Девочка сделала приветливое выражение лица и улыбнулась, надеясь, что её хорошо видят. Она отступила на полшага назад и подняла вверх руки, как бы демонстрируя, что у неё нет оружия.
И тут она неожиданно для себя заметила, что держит в руках этот злосчастный пистолет десерт игл.
— Чёрт, — не успела сказать девочка про себя, как раздался выстрел. Довольно громкий.
Выстрел был предупредительным, но откуда она могла знать устав военной службы.
Ей хватило и доли секунды, чтоб упасть и спрятаться за песчаный бархан. Надеясь укрыться от пуль. Азия максимально прижалась животом к песку, широко расставив пятки.
Азия была довольно гибкой и подвижной, поэтому она даже не могла предполагать, что есть лучшая модель поведения, чем спрятаться. Но её видели, а это значит, могли напасть. Пистолет теперь был её единственным шансом на успех.
