— Райан, как тебе вон та чёрненька — просто валькирия.
— Отстаньте, я занят, — отмахнулся от друзей Маршал, надев очки видеоконференции.
— Мы тут девчонок рассматриваем. Иди, занимайся в другое место, — это казалось непозволительным обращением к командиру, но в подразделении Маршала многое было дозволено, наказывались только осознанные противоправные действия. Это придумал сам Райан и хоть и возмущался, но никого за такое обращение никогда не наказывал. Здесь была демократия. Он был первым среди равных.
— Сейчас. — Райан не мог оторвать от неё взгляд. Она словно излучала свет от своего белого воротничка, волос, серёжек и амулета, не говоря уже про ножки.
Он всё высматривал и высматривал в ней недостатки, но так и не нашёл ни одного. Словно она была абсолютным совершенством.
"Как в каком-то потерянном в пустыне селе могла родиться такая красотка?". Он снова снял очки и смотрел на ней своими глазами. Райан очень хотел лететь со всеми на плавателе. Но ведь он младший команданте крыла гравитонов, а у плавателя свои командиры. Райан запомнил место, где она сидела, и отправился в Омикрон своим ходом.
На следующий день, когда он снова взошёл на борт, только что прилетевшего в пункт назначения плавателя, он не нашёл её ни на её месте ни где в лайнере. Зря он всматривался в лица проходящих мимо девушек, зря всем улыбался и приветствовал на новой земле. Райан проводил с этими поселенцами слишком много времени, желая ещё раз увидеть эту красотку. Он лично расселял их в лагерях для беженцев. Она всё никак не шла из головы. А все просто поражались: какой добрый у Омикрона команданте.
Райан невзначай поинтересовался, как летел Плаватель.
— Маршрутом Лакаи — новый город, с дозаправкой в Светлых водах.
Теперь надо было придумать причину попасть в Светлые воды. Работа всё никак не шла в голову. Он был занят другим, стал более молчаливым и отрешённым. Но более точным и сдержанным. Весь цинизм на несколько дней словно улетучился.
Все заметили эти изменения, но всем они нравились больше. В нём появилось какое-то сдержанное благородство.
Но это всё будет потом в далёком Омикроне. А сейчас…
Азия аккуратно переставляла ножки по хрустящей дорожке лайнера. Она быстро прошмыгнула в общий зал и села возле иллюминатора, но тут её встретила Энти.
— Ты что, пошли в первый класс, там я заняла нам места.
И девочки весело держась за руки, протискивались через толпу идущих людей, под приятный голос бортпроводника:
— Не толпитесь, мест всем хватит.
Энти завела её в тёмный угол, взяла руками за плечи и нежно поцеловала.
"Второй раз!". Подумала Азия. Но ей были приятны губы Энти, неизвестно почему.
"Со многими парнями намного хуже целоваться. Наверно со всеми".
Энти завела Азию в двухместную каюту с минибаром и сразу закрылась занавеской.
— Мы едем в первом классе, в котором при других обстоятельствах не могли бы оказаться, — напомнила ей Энти, — теперь мы можем пошалить.
Энти налила Азии стакан какого-то сока из бара и положила ей руку на плечо.
Что будет дальше, никому другому лучше не видеть.
Как можно грустить в такое прекрасное утро. Когда сама Альдрованда, солнце Альсары радуется жизни. Столько красоты вокруг себя Азия не видела никогда. На её личике всё равно заиграла улыбка, но она была уже не такая. Какая-то немножко грустная, мысли о том, что случилось, как чёрная туча закрывали, светлую полусферу небес. И вот-вот мог начаться дождь, от них ведь никуда не деться. Грусть очень сильно выдавало детское личико Азии. Столько всего случилось и так неожиданно, ведь сегодня мог быть другой день в Эвэдэ. Но возвращаться в прошлое даже мысленно было как-то сильно страшно, ведь девочка теперь знала, что случится, потому и слишком хорошо себе это представляла. Сейчас это прошлое, о котором надо постараться забыть и никогда не вспоминать, а там, в воспоминаниях это будущее: шокирующее и ужасное.
Но девочку всё же отвлекала от мыслей ослепительная белизна лайнера, а изнутри его плавные формы. Здесь было столько места, она не представляла, что столько места может занимать один человек. Свет проникал отовсюду и особенно через прозрачную, словно сапфировую крышу первого класса как огромный иллюминатор, через который было видно небеса. Но сейчас на настроение непонятным образом больше влияло не то, что она полностью потеряла свой мир и всех близких людей и не то, что она чуть не погибла. А этот парень на мостике, она не знала, как о нём думать. Он был явно аристократического происхождения, хотя тусовался с обычными вояками. И если такой и станет с ней встречаться то ради себя, ради собственного удовлетворения, а не ради неё. Азия слышала историю про то, как девушка влюбилась в конкистадора, а он её использовал и выкинул, ей не хотелось быть обманутой.
