Массаж перешёл на её голову. Энти уже сильнее касалась её губ, её палец даже попал в рот Азии. Но решение не сопротивляться и живой интерес к происходящему были сильнее.
Ещё секунду назад Азия бы не могла себе позволить того, что произошло. Девочки всегда ей нравились, их гибкость, красота, грация, гладкая кожа. Но Энти была особенной. Азия хотела обладать её телом, быть самой такой. Такая талия как у Энти. Азия ей завидовала и хотела ей обладать.
— Расслабься полностью, — сказала Энти и Азия почувствовала как джинсы опустились ещё ниже…
Такого удовольствия Азия не испытывала никогда. Запретность добавляла остроты в сладкий вкус происходящего.
Энти была для неё словно старшая сестра. Азия повторяла за ней всё, она хотела доставить подружке не меньшее удовольствие, чем та ей. Ничего такого бурного и страстного ещё не было в её жизни.
При этом Азия не забывала о своей "привычке" выглядеть хорошо, слово она позировала. Девочка стремилась изгибаться, изящно тянуть носочки, и делать прочие жесты, которым она научилась на художественной гимнастике и сама умела от природы.
Энти иногда с ней говорила, а Азия только слушала и смотрела, своими широко раскрытыми наивными перламутрово-серыми глазами. С некоторых ракурсов можно было заметить легкую раскосость её глаз. Но это скорее придавало шарм, чем было заметно.
В самый разгар действия Азии показалось, что кто-то случайно заглянул к ним, но ей было всё равно. Она даже поймала себя на мысли, будто это её возбуждает.
В воздухе чувствовался удушающий запах эстрогенов. Тёплые объятия Энти на фоне окружающей отчуждённости. Её шелковистое тело очень заводило Азию своей гибкостью и утончённостью.
Когда между ними всё закончилось, и ниоткуда появившаяся буря страсти улеглась, Азия попыталась выпутаться из цепких объятий подруги. Она попробовала выскользнуть назад. Азия лежала на лопатках и ещё больше почувствовала власть Энти над собой.
— Ты не отдашь мне мои ножки, я хотела бы прогуляться по лайнеру. — Как-то по-детски спросила у Энти Азия, вроде прося разрешения.
Энти чувствовала себя королевой:
— Азия у тебя такие красивые пяточки, — Энти держала её за щиколотки, — и ты вся такая. — Глаза Энти, словно снова и снова соблазняли Азию.
— Ты можешь меня отпустить, — немножко рассердилась на себя за нерешительность Азия.
— Какой цвет глаз тебе больше всего нравится, — словно не замечая её просьб, говорила Энти. Она, заигрывая, пододвинулась к Азии настолько близко, что та, когда говорила, невольно касалась губами её милого носика и губ.
Азия очень сильно смущалась, и словно таяла от взгляда подружки.
— Наверное, изумрудные, как у меня. — Не без ложной скромности ответила Азия.
— Не льсти себе, у тебя серые глазки. Большие, глубокие, серые, даже перламутровые, — это очень красиво, тебе идёт. Это лучше чем, если бы у тебя были карие. Карие красивее, но таят в себе силу, крепость даже мужественность. А в тебе есть какая-то уязвимость, слабость, женственность. Обладательница таких глазок в разных ситуациях ведёт себя как настоящая девчонка.
— Ты дашь мне одеться, пока нас никто не видел, я не хочу, чтобы нас заметили.
Энти освободила ноги Азии, дав ей натянуть на себя джинсы.
— Но ведь ты, же сама хотела, чтоб о нас говорили. — Весело заметила Энти, — или ты стесняешься. Только что со мной ты не стеснялась.
— Я готова менять свою жизнь, но не так резко. — Сказала Азия.
Азия поспешно одевалась, и Энти ласково помогала ей в этом.
Энти тоже резко поднялась и стала одеваться, демонстрируя, словно обратный стриптиз Азии делавшей вид, будто ей неинтересно.
— Тебе идёт чёрный цвет, — заметила Энти когда Азия одела чёрные лакированные босоножки Энти, — ты сама светленькая тебе надо ходить в чёрном.
Между тем по лини связи кто-то из администрации лайнера объявил о временно остановке в Светлых Водах. Энти словно этого и ждала, она обо всём знала. Она не собиралась жить в строящемся посёлке конкистадоров, а явно собиралась куда-то в конкретное место. Она взяла Азию за руку, и они словно по подиуму направились к выходу. Их встречали зрительными аплодисментами почти все мужчины и с наигранным презрением почти все женщины.
