Азия хорошо понимала, что этот ужас — правда, её ведь учили отличать правду от вымысла в Ксива и Матра. Но самый ужас был не в том, что Джерри ест людей, не людей, а клонов и иногда сам их готовит. Больше всего Азию сокрушало то, что это была её вера. Ведь раньше она свято верила во все заповеди. Она не была религиозной, но не имела ничего против, и это было достаточно увлекательно и модно. Теперь она видела это средоточие греха и порока. Этот Сиридар, этот инквизитор, Джерри Пирм.
"И этот человек может назвать меня грешницей", — несмотря на весь сарказм ситуации, девочка отлично понимала, что это правда, и он не только может это сделать, но делает каждый день с сотнями невинных людей-клонов. Азия впервые подумала о клонах как о людях.
Их знакомство и встречи не заканчивалась ничем, к счастью для Азии. Джерри Пирм не испытывал никаких тёплых чувств к ней, она не смогла расположить его, как девушка. А значит, и не интересовала, как собеседница.
Но Якову все-таки нужна была Азия рядом. Он без неё ни одного шага не делал. Так получилось, что Азия Биара и Джерри Пирм вынуждены были общаться. Это было самым тяжёлым в бесконечном неписаном списке обязанностей Азии.
Джерри был радушным компаньоном и, несмотря на внешний вид безобразного жиртреста, оказался очень воспитанным.
— Рад вас приветствовать, Яков, мой друг. — Он поцеловал руку Азии, присевшей в знак приветствия. Если бы он знал, что целует руку клона. — Азия, Вы так редко бываете у нас в гостях, — начал затяжную речь барон. Азия держалась надменно, чтоб не выдать страх перед этим местом. Девочка сделала вид, что приятно удивлена тем, как обходительно барон ведёт себя с ней.
— Спасибо, я очень польщена вашим вниманием. — Азия улыбнулась. — Просто моё отсутствие на полях Организации во время отсутствия Якова — нежелательно.
— Как продвигается подготовка к революции? — Спросил Джерри Азию, булькая своим неприятным голосом. Девочке еле удавалось сдерживаться, чтобы не выдать своего отвращения. Похоже, барон загонял под кожу на лице различные вещества шприцом и потом там скапливался гной, выглядящий безобразно. А барон наблюдал, как это коробит окружающих и был собой доволен. Даже Яков не мог спокойно смотреть ему в лицо, и была в этом и какая-то сила, какое-то верховенство барона над всеми.
— Как всегда. Несколько городков к нам присоединились и начали выпуск лёгкого оружия, а в остальном уровень патриотизма падает… — Азия спокойно начала рассказывать об их насущных вопросах, как будто не понимая, что барону это совсем не интересно. Он просто её проверял. Как она сможет с ним говорить и как она будет при этом чувствовать себя.
— Я вот только не знаю, как вы собираетесь штурмовать укреплённые комбинаты. Я в войне не мастер, — утрировал Джерри Пирм. — Я больше разбираюсь в пытках.
— У нас есть сильная огневая поддержка. Никто даже ещё не представляет, сколько людей готовы взять оружие в руки. — Сказала Азия.
— Опасность есть в том, чтобы не перегреть ситуацию. Скоро надо начинать действовать. Остальные подтянутся, — заговорил своим менторским тоном Яков.
— Но ведь бароны- рейдеров проголосовали против, — возразил Джерри Пирм. Азии было так неприятно на него смотреть, но иногда приходилось. Её взгляду попался уродливый шрам, в котором постоянно собирался гной. Но, похоже, это барона только забавляло. Он специально вкалывал туда шприцем разные добавки, чтоб процесс гниения не прекращался.
— В частном порядке они дали своё согласие, — подытожила Азия. — Многие готовы отдать всё для революции и пойти даже наперекор своим лидерам. Выходит, те, кто не поддержат революцию, потеряют своё влияние. Они потеряют всё. Скоро всё изменится.
Яков был полностью согласен с её словами, так как это были полностью его мысли, только высказанные Яковом Азии в другой обстановке. Он понимал, что она сама ничего не искривляет, просто понимает по-своему. Он всё равно удивлялся её проницательности. Ведь сколько надо иметь ума, чтоб понять, что его слова истинны. Многим на это полжизни не хватит.
"Если бы все альсаряне были такими же, как эта девочка", — думал Яков, глядя на дискуссию Азии и Джерри. "Она совсем не боится барона- инквизитора и отстаивает свои убеждения".
