Но были и ещё более страшные союзники, к которым Азия не хотела бы иметь никакого отношения. И тут Азия не могла никак повлиять на Якова.
Яков зачастил в Сиридар. И как вы думаете, к кому? Непосредственно к самому инквизитору Джерри Пирму. Азия всегда инициировала недомогание или просто усталость, чтобы не встречаться с этим человеком.
Инквизитор был нужен Организации. Он, как никто другой имел влияние среди верующих Святой Церкви, и его проповеди были источником поддержки для революции. Кроме того, Якова и Пирма связывала давняя дружба. Они просто любили общаться.
Несмотря ни на что, Азии всё ещё приходилось скрывать своё происхождение. Она была клоном и им оставалась, и даже еженедельное прохождение теста ни разу не давало других результатов. По-прежнему единственным человеком, который знал ей тайну, был Врач. Он методично подтверждал Якову, что Азия приболела и полететь с ним в Сиридар, встретится с бароном Пирмом, не сможет.
Да Яков и сам обо всём догадывался. При всём его желании дружить между собой его друзья не желали.
Азия вообще не понимала увлечения Якова общением с бароном Пирмом. Что общего было у Джерри Пирма — кровавого барона инквизиции и Якова — светлого лидера революции Альсары. Яков говорил, что у него дела, ему надо привлекать новых приверженцев, но всё становилось ясно, когда они с Джерри встречались.
— Почему он общается с этим жирным чудовищем, пожирающим человеческую плоть, — не успокаивалась Азия. Она ведь теперь была почти главным человеком в окружении Якова. Но она не имела права встать между ними. — Ну, не рассказывать же Якову о моей страшной тайне, — говорила Азия Врачу.
— Неизвестно, как он на это отреагирует, я вообще удивлён, что ты мне рассказала. Ты знаешь, что по всей Альсаре до сих пор сжигают заживо таких как ты. А Джерри любит лакомиться мясом клонов. Эту привычку он подцепил ещё в молодости, и говорят, от этого и растолстел.
— Спасибо, что напоминаешь, — рассердилась Азия, — а то я уже давно не была в Сиридаре и не видела…
Все знали, что происходит практически на главной площади. Да, публичная казнь оставалась нормой даже для развитого общества юга Альсары. Инквизиция, и так винившая во всех бедах клонов, теперь взялась за это серьёзно. Самым маленьким наказанием за клонированность была стерилизация. А самым худшим могло быть что угодно, на что хватит фантазии у очередного барона-инквизитора.
Крематории для клонов смотрелись ужасающе страшно. Но самое страшное было внутри покоев Джерри, куда никого не пускали просто так, и там готовились тела свежеоприходованных клонов. Он забил холодильники человеческим мясом и постоянно им питался.
"Хорошо, хоть он не подсадил Якова на эту ужасную диету, и не проводит больше своих ужасных пиров", — переживала Азия.
Ничто не менялось. Азия по-прежнему никак не могла повлиять на Якова, а тот продолжал дружить с Джерри. Мало того, он хотел, чтобы и Азия разделяла его дружеские чувства, как его помощница.
— Мне просто страшно находится рядом с таким человеком и мне неприятно видеть его эстетически, — однажды призналась девочка. И сама испугалась своего признания.
— Джерри хороший, он толстый не потому, что болен. Хотя, я лучше тебе не буду рассказывать, лучше думай, что это сказки.
— Ходили слухи, что Джерри Пирм, питался человеческой плотью.
— Ну почему ты его за это упрекаешь. Он живёт в таком месте и в такое время, где это норма. — Яков ничего не скрывал от своей помощницы. — Это не считается грехом, есть мясо клонов. Или ты сочувствуешь этим клонированным выродкам, которые уже однажды подорвали здоровье человечества. Многие тогда умирали от наследственных болезней.
— Я ненавижу клонов не меньше чем Вы, — соврала Азия, — просто сам факт поедания человеческой плоти вызывает у меня тошноту. — Это уже было правдой. — Я боюсь, что мне на приёме подадут отбивную из человечины.
— Не бойся, он не станет тебя этим кормить, он это ест сам и вряд ли предложит кому-то. В молодости он часто делал подобное. Он борется со своей привычкой, но пока безуспешно. И ни в коем случае не собирается ещё кого-то на это подсаживать, он же всё-таки священник. Но если тебе страшно, — продолжал Яков, — то можешь иногда оставаться в гостинице Сиридара, когда я встречаюсь с бароном.
