— Лайнер — плаватель прибудет в Сиридар ещё до захода солнца.
— Как, ведь солнце уже зашло? — Азия случайно подумала вслух, испугавшись собственной мысли.
Но как захватывающе было наблюдать, как плывущий по небесам с невообразимой скоростью лайнер словно догонял солнце. И вот его диск снова показался над горизонтом и выпустил оранжевые лучи, спрятавшиеся уже во тьму. Небо такая удивительная штука. Девочка долго сидела под впечатлением, ей было не с кем поговорить, поэтому она наслаждалась двойным закатом. И действительно, они прибыли в Сиридар ещё засветло, только начинало вечереть. Впереди был ещё целый вечер.
На девочку наплыла ностальгия от продолжительного одиночества. Как Азия хотела попасть сейчас назад в Ксива и Матру. Она была бы готова всех там сейчас расцеловать, но конечно, если бы её позволили, Азия ведь так не любила навязываться…
Город утопал в зловещем оранжевом зареве и словно поглощал всех, кто в него попадал. Огни зазывающе загорались, приглашая в удивительную сиридарскую ночь. День ещё оставался в своих правах, но луны Альсары уже повисли над небом.
Азия так привыкла, что всё делается само собой, но сейчас она не могла сделать простейшего, найти Бороду и его сподвижников.
Азия не сильно любила знакомиться с кем-то, правда она никогда никого не прогоняла. Но она была привлекательна и на её феромоны, как бабочки, слетались всё новые ухажёры. Азия очень хорошо помнила из детства, как её за это осуждали, говорили ей обидные вещи, но дядя Боск всегда успокаивал девочку, утверждая, что это завистники. Иногда она слышала про себя такие вещи, что потом могла проплакать всю ночь. Неужели столько ненавистников у неё из-за её естественности, из-за того, что она любит наслаждаться жизнью. Она всегда стремилась быть всем приятной, но часто это приводило к противоположному результату, находились люди, которые не понимали её шуток и вообще ненавидели лютой ненавистью.
Таким человеком стал Шарон. Он, казалось, был полной противоположностью ей, такой естественной и желанной, Шарон был сильный и рассудительный, даже слишком. Азия явно не умела решительно требовать. Она отвечала любезностью, надеясь в ответ получить то же самое, но это не всегда было так. Шарон, в отличие от неё, действовал напрямую и часто силой.
Азия несколько раз пила чай в кафе аэропорта. К кофе она бы и близко не подошла — остались плохие воспоминания. Теперь надо было ждать Бороду. Ведь это его график. Это он сам решает, когда прибыть и куда. Азия почему-то именно так это и понимала.
Если бы оказалось, что Борода целый день пробыл в Сиридаре, а на вечер просто собирается куда-то перелетать, и Азия нужна ему просто для того, чтоб поговорить ни о чём и слить негативную энергию, то и в этом случае Азия стала бы его дожидаться целый день. Зачем она ему и что он будет дальше делать — этот вопрос сейчас так некстати волновал девочку.
Азия знала, что она может пойти когда угодно и куда угодно. Но ей казалось, что это теперь её место, что ей нельзя подвести Бороду, что ей нужно быть всё время рядом. Неважно, можно ничего пока не делать, просто быть на случай, если она вдруг понадобится. Это были издержки её нового статуса. Но интерес к происходящему, к реальным событиям переваливал за все возможные способы прожигания жизни. Дождаться Бороду было теперь делом принципа. Азия сама себе решила, что теперь будет терпеть все его прихоти, всё для чего-то более значительного. Может девочку так взволновали идеи? А может, она впервые увидела скрытый смысл жизни, которого так не хватало в её насыщенной биографии.
Борода появился не один и не там где они договаривались. Он был явно расстроен и даже не стал интересоваться, как Азии удалось его найти в центре Сиридара.
— А, ты уже здесь, надо же, так быстро, — коротко резюмировал Борода.
— Если я вам сейчас нужна…
— Нужна. Скажи, а как тебе наше расписание полётов? Нравится?
— Ну, если только для этого мне понадобилось прилететь, — ласково улыбнулась Азия уставшему боссу…
— Наши идеи способны овладеть этим миром. Но как ни прискорбно, все наши силы ты сама видела на солнечных полях. С такими силами революция не пройдёт. Люди готовы вставать, подниматься на бой. Но нужна сердцевина, боёк, запал, который зажжет пламя революции. — Борода говорил такими фразами, что каждую можно было цитировать.
