Азия раздражённо пыталась избавиться от слизи, выплёвывала её, протирала волосы.
— Я не могу предложить тебе принять душ, как ты привыкла, не мыть же тебя из брансбойда. Там вода из глубины и она ледяная, — Рон взял пушистое белое одеяло и помог ей вытирать слизь с лица и со спины.
— Вы предлагаете, чтоб я весь день ходила в этой слизи. У вас нет никаких других… средств гигиены? — Возмущалась Азия. Видимо под действием слизи радужка её глаз стала абсолютно салатовой и теперь такой оставалась.
"Что ж, это нормальная плата за все эти унижения", — решит Азия, когда увидит её. Но сейчас внезапно к разговору подключился Шарон:
— Я не понимаю, Рон, зачем вы вообще с ней возитесь.
— Ты ничего не знаешь, это принцесса Айри, она для меня очень много значит, её внутренний потенциал по-настоящему может оценить очень мало кто, — говорил Рон Шарону, — ты лучше бы приготовил еду, пока мы с ней разберёмся.
— Хорошо, как скажешь, но мой вопрос остаётся… — Шарон занялся разведением костра и жаркой мяса.
Пока Азия вытиралась, приводила волосы в порядок, потом подводила глазки, восстанавливала причёску — хвостик. Хоть остатки желудочного сока вуратора и пот и доставляли массу неудобств, но всё же Азия была довольна. Она выбралась из ловушки, казавшейся безнадёжной. И природа ей так красиво подрисовала глазки, как ни один визажист не сделает.
Рон пригласил Азию к столу. Девочка накинулась на мясо. Что вы хотите, она не ела пару дней, то, что давали в камере, было не вкуснее желудочного сока вуратора, и теперь она думала, что там именно это и было. Каждый раз, когда она что-нибудь клала в ротик, то делала это словно напоказ, демонстративно показывая своё умение во всём создавать красоту. Даже несмотря на то, что теперь она ела чуть быстрее, чем обычно.
Рон по-доброму, по-отцовски смотрел на это. А Шарон явно чего-то не понимал. Азия ему вроде и нравилась как девушка, но что-то заставляло его относится к ней с осторожностью.
Джинсы, в которых была девочка, уже полностью порвались на коленях, но блузка по-прежнему смотрелась хорошо, особенно белый воротничок.
Сначала Шарон накормил вуратора листьями древесного папоротника, видимо растущего где-то неподалёку, потом лопнувшими бешеными огурцами, как он сказал:
— Очень калорийными, чтоб возместить животному потери такого количества сока.
Шарон сказал это, словно хотел заставить Азию сожалеть о содеянном. Но девочка решительно не хотела признавать своей вины, в конце концов, чья это была идея, так выбираться с базы рейдеров. Может, был и другой способ.
Азия просто не видела, сколько было оружия и охраны на рейдерской базе. Там были военные вездеходы-колёса и два шагающих танка. Это было явно больше, чем просто база рейдеров-работорговцев. Эти рейдеры осмелились атаковать Омикрон Гарнизон, значит, они имели серьёзную поддержку.
Но сейчас Рон усадил Азию на вуратора в специальную палатку отдыхать. А они с Шароном будут меняться, пока один ведёт, другой отдыхает.
Судя по всему, Шарону не нравился этот расклад, но он старался не подавать вида, хотя Азии было и так всё ясно, ей не рады.
Находясь в одноместной палатке на спине у вуратора, Азия долго пыталась обдумать всё произошедшее, но никак не могла сформулировать правильные вопросы:
"Рон, а кто ты на самом деле?", — не подходил.
"Рон, а кто мои родители?", — звучал так, словно она уже согласна, что незнакомец в накидке знает о ней больше её самой.
"Кто такая Айри", — казался наиболее подходящим. Но задать его Азия так и не сумела — её просто убаюкала качающая обстановка на спине идущего вуратора. И Азия уснула, как маленькая девочка, обнимая подушку и улыбаясь. После путешествия внутри этого животного это было самое лучшее, что она могла сделать.
Азия ничего не потеряла от того, что так сразу прекратила общение со своими странными спутниками. Когда она проснулась утром от яркого света солнца, дул сухой знойный ветер, а из руин и остовов хищно высматривали глаза пустынных крабов. Казалось, вся пустыня усеяна их панцирями. По пути не попадались озёра жизни, иначе их сразу выдала бы предательским цветом густая зелёрка.
