Их путь лежал через Гармиш-Партенкирхен. Улицы города были безлюдны, и Ивлин поняла, что уже поздно. Вершина Цугшпитце темной громадой выделялась на фоне освещенного луной неба.
— Не можешь ли ты прибавить скорость? — спросила девушка. — Тетя Эми будет волноваться, если я слишком задержусь.
Макс глубоко вздохнул.
— Но Иви, mein hertz[10], Гарри ведь нет в живых.
— Я знаю, можешь не напоминать мне об этом, — строго сказала она. Отвернувшись к окну, она украдкой вытерла слезы, но их вызвало не воспоминание о Гарри, а то, что она теряла Макса.
Макс сбавил скорость, чтобы преодолеть сложный поворот. Он повернул голову и посмотрел на девушку.
— Значит, liebchen, я должен понять, что я тебе не нужен?
Ивлин молча кивнула, но вся ее душа рвалась к нему.
— Но мы можем остаться друзьями?
— Если хочешь.
Опасная дружба, но она не станет долгой, — Макс скоро вернется в Вену и к Софи.
— Хорошо, пока есть жизнь, есть надежда. — Макс произнес это почти весело и наконец прибавил скорость. Они приближались к Шарницу.
Но на что можно было надеяться?
— Нам осталось проехать совсем немного, — сказал Макс, — тебе надо причесаться.
— Но кто меня увидит? — удивленно воскликнула Ивлин.
— Пограничники, — напомнил он ей.
Девушка совсем забыла, что им предстоит пересечь границу другого государства. Она начала поспешно заплетать волосы в косу.
— Мне бы не хотелось, чтобы пограничники подумали… то, что они могут подумать, — лукаво сказал Макс.
Ивлин густо покраснела в темноте.
— Что я распутная женщина? — спросил она. — Я чуть не стала ею.
— Жаль, — заметил Макс, — но я должен быть благодарен и за то, что мне было даровано.
Стараясь не замечать сожаления в его голосе, Ивлин несколько развязно произнесла:
— Я часто думала, каким образом можно соблазнить мужчину. Это оказалось гораздо легче, чем я предполагала. — Она попыталась придать своему голосу беззаботность.
— Но не делай это своей привычкой, — предупредил ее Макс. — Потому что другой может оказаться неспособным остановиться вовремя.
Простые слова, сказанные в шутку, но с каким убийственным подтекстом. Другой? Неужели Макс готов так легко уступить ее другому? Она для него ничего не значит, если он так спокойно говорит, что кто-то другой может овладеть ею. После ее сегодняшнего поведения Макс вправе ожидать, что в ее жизни будут другие мужчины, и он нисколько не ревнует.
Но Ивлин знала, что других не будет.
На столике у постели Ивлин стояла вазочка со свежо сорванными полевыми цветами, но они не имели никакого отношения ни к Гарри, ни к Максу.
Когда девушка вернулась в пансион, было уже очень поздно. Эми крепко спала, и в холле никого не было. В ручке двери своей комнаты Ивлин обнаружила букетик полевых цветов и записку, нацарапанную на клочке бумаги: «Мы собрали их для вас. Бобби и Джейн».
Маленький знак внимания искренне тронул девушку, и перед тем как лечь спать она поставила цветы в воду.
Вечер принес целый калейдоскоп волнующих впечатлений, но Ивлин была так утомлена, что уже ничего не чувствовала. Она мгновенно погрузилась в сон.
Утром она проснулась с мыслью, что сегодня им предстоит ехать к Хартманнам, и эта перспектива ее вовсе не вдохновляла. Макс обещал заехать за ними, и Ивлин должна была провести несколько часов с ним и Софи. Разобравшись теперь в своих чувствах к Максу, она понимала, что ей будет очень тяжело видеть нежную заботу Макса, обращенную к Софи. Возлюбленный Софи и Макс, которого знала Ивлин, были как бы двумя разными людьми. Софи пробуждала в нем самое лучшее, а она, Ивлин, кажется, напротив — самое дурное. Но накануне вечером она сама возмутительно вела себя, так что было бы несправедливо винить Макса за то, что он ответил на ее призыв. Прошедший вечер должен был стать памятным для Ивлин, но сейчас, при анализе событий, в ней проснулась обида на Макса. Он по-прежнему обращался с ней, как с подопытным кроликом, чье поведение меняется под воздействием различных факторов, а в данном случае это была поездка в Мюнхен. Без сомнения, встреча с Изабеллой Равелли, плачущей на склоне холма, заинтриговала его, ведь в последний раз он видел ее в зените славы. Вероятно, это побудило Макса воспользоваться своим обаянием и разрушить ее апатию, и ему было лестно сознавать, что он добился того, что до него никому не удавалось. Кульминация наступила прошлым вечером, когда усилия Макса наконец принесли заметные плоды. Однако Ивлин не сдалась окончательно. Галатея полюбила своего создателя, Пигмалиона, но Ивлин отказалась доставить Максу такое удовольствие. Гарри, которого уже давно не было в живых, спас ее от этого унижения. Она не призналась в своей любви к тому, кто не мог ее полюбить.
