Человек, замерший над густым потоком расплавленного камня, пошевелился, сделал один крохотный шаг, другой, минуя чуть подрагивавшие кромки лезвий. Их было пять, Крысенок зачем-то сосчитал их. Когда киммериец добрался до третьего, лезвия бесшумно втянулись назад, словно их тут никогда и не было.
Чтобы через мгновение возникнуть снова, но теперь уже с другой стороны. Туннель на протяжении полутора десятков шагов был просто утыкан ими, с готовностью выскальзывающими из тщательно спрятанных щелей, если человек случайно прикасался к определенным камням, составлявшим дорожку. Это была неплохая проверка на быстроту и сообразительность, и выручало только то, что управлявший секирами неизвестный механизм чуть слышно скрипел перед тем, как вытолкнуть спрятанные железки наружу… Не смазывали его, что ли? Или тут давно уже никто не прогуливался?
Конан благополучно преодолел ловушку (зацепило его всего два раза, и то на излете, когда лезвия уже не могли причинить вреда), убедился, что пакостные сюрпризы на этом закончились, и крикнул оставшемуся далеко позади отряду:
– Крысенок, пошел! Слушай внимательно, они скрипят!
«Кто скрипит? – мысленно переспросил Вайд. – Это я сейчас скрипеть буду… Мамочка дорогая, почему я не остался дома, в Кордаве? Жить-то как хочется!..»
Стараясь держаться у края дорожки, Крысенок боязливо шагнул вперед, припомнив, как совсем недавно самоуверенно предлагал пройтись первым. Хорошо бы он тут прошел – без головы… или без ног. Ой!
Лезвия вылетели из своих укрытий и ощутимо толкнули его. Крысенок замахал руками, пытаясь не потерять равновесие и не свалиться в кружащийся у самых ног огненный водоворот.
– Держись! – пронзительно завизжала Фелле. – Держись, чтоб тебя!
Она добавила еще кое-что, отчего сразу расхотелось падать, и появилось сильнейшее желание добраться до безопасного места… а там можно и поведать этой распущенной девчонке, кто она такая и что может сделать со своими указаниями… Скрипит слева, в сторону – раз!..
Путешествие по лавовому коридору Крысенок потом вспоминал только в самых страшных снах, а сейчас поняв, что вокруг него больше ничего не свистит и не пролетает мимо, обдавая ветерком, улегся прямо на дорожке, подложив под голову мешки, и задремал. Как перебирались Фелле и Метос, он не видел, проснувшись от того, что его безжалостно затрясли и силком поставили на ноги, сопровождая действие словами:
– Разлегся тут, понимаешь, как… Куда дальше?
– Туда, – Крысенок ткнул куда-то вперед и шепотом, чтобы не услышал капитан, добавил: – Ненавижу киммерийцев. Дикари-с…
Туннель с потоками лавы действительно скоро закончился, перейдя в другой, более привычный – с низким ровным потолком и гладкими стенами, из которых не вылетало ничего острого и режущего. По плану выходило, что намеченный для следующей остановки зал уже недалеко, и минувший переход вспоминался уже со смешками и ехидными замечаниями. Шли не торопясь, строили предположения, что поделывает сейчас Боргеса и удалось ли ему проникнуть в подземелья; гадали, отчего пытавшиеся забраться в пещеры наемники из Ксоло испытали жуткий страх, а теперь и в помине нет ничего похожего. О необходимости постоянно смотреть по сторонам как-то подзабыли, сочтя, что вряд ли ловушки устроены одна за другой.
Пока Метос не остановился, не попросил факел и не поднял его высоко над головой под удивленное «Ты чего?»
– То ли мне кажется, то ли потолок стал ниже, – озабоченно отозвался Молчун. – Точно, когда мы сюда вошли, я до него не мог дотянуться.
– Может, здесь так построено, – легкомысленно сказал Крысенок.
– А ты видел, чтобы потолок где-нибудь наклонялся? Мы идем по ровному месту, не вниз, – возразил Молчун, и осветил факелом место соединения потолка и стены. – Смотрите, щель.
– Щель, – согласился Конан. – Ну и что?
– А то…
Метос не договорил – где-то высоко над головами людей, за многими слоями камня и земли, что-то глухо рявкнуло, заскрежетало, потолок пещеры ощутимо вздрогнул и опустился на несколько пальцев.
– Ой… – растерянно сказала Фелле. – И правда…
– Ходу! – рявкнул киммериец, не тратя время на дальнейшие рассуждения. – Бегом! Раздавит же, как клопов!
