Но надо выбираться. Какое ему дело до этих женщин и их мертвого малыша? Надо ехать в конвент. Джон уже давно был бы там, если бы Амброз передал послание! Попытался шевельнуться — сразу накрыло ошеломляющей волной боли.
Амброз! Русалка! Теперь пройдохе до нее не добраться. Керью вспомнил гримасу мистера Джонса, когда тот все понял. Засмеялся, но тут же скорчился от невыносимой боли в ребрах. Решил еще немного отдохнуть.
— Те двое… — спросил у женщины, не открывая глаз. — Видела, куда они пошли?
Ответа не последовало. Джон разомкнул веки и встретился взглядом с Еленой. Лицо искажено горем и отчаянием, но она явно не дура. Они молча сидели, глядя в серо-зеленую маслянистую воду.
— Бочелли пытался убить тебя.
— Тот, с кожаным мешком?
— Да.
Значит, его зовут Бочелли.
— Ему приказал другой, в желтом тюрбане. Я наблюдала за ними. Бочелли ударил сзади, ты упал в канал. Он уговаривает Мариам не прыгать.
Амброз пытался убить его. Почему?
— Уверена, что меня приказал убить именно человек в желтом тюрбане?
— Да. Толстяк дал Бочелли нож. Я его стащила, поэтому он просто ударил тебя палкой.
Елена достала из складок странного платья с длинными рукавами небольшой кинжал с костяной рукояткой, показала его Керью, а потом едва уловимое движение, и оружие исчезло. Джон потерял дар речи.
— Как ты это сделала?
— Прости. Старая привычка. — Женщина слабо улыбнулась, повела ладонью, и кинжал опять появился словно из ниоткуда. — Это моя работа.
— Работа? Не понимаю.
— Мы с подругами — труппа бродячих акробаток. Хотя теперь, без Мариам… не знаю, что с нами будет… — Голос надломился, казалось, Елена вот-вот заплачет. — Я фокусница. — Она постаралась взять себя в руки. — Показываю трюки на ярмарках. Однажды мы выступали перед самим султаном в Константинополе, — слабо улыбнулась Елена.
— Правда? — без особого интереса переспросил Керью.
Морщась от боли, он опустил голову на колени. «Константинополь! Ненавижу этот город, даже одно название!»
— Тебе надо перевязать голову.
Повар дотронулся до кровоточащей шишки на затылке.
— Ну, я все-таки жив?
— А что у тебя с ухом? — нахмурилась акробатка.
Ухо. Господи! Джон уже и думать забыл.
— Хочешь, пойдем в больницу, — предложила Елена, словно прочитав его мысли. — Там есть вода, я промою тебе раны.
— Спасибо, но, пожалуй, нет. Я живу тут за углом…
Керью собрался с силами и встал. Меньше всего на свете ему хотелось впутываться в дела этих женщин. Но закружилась голова, и Джон схватился за стену, чтобы удержаться на ногах.
— Что ж, прощай. Мне жаль твою подругу.
Слуга Пиндара хотел было расспросить фокусницу об их выступлении в Константинополе, но вспомнил, что хозяин сделал с его ухом, и не стал.
Гарем. Драгоценные камни. Селия Лампри. К черту все! К горлу подступила тошнота. Какое ему вообще дело? Да катись оно все куда подальше! Пусть Пол сам разбирается!
— Прощай. — Джон с трудом махнул женщине рукой.
Та словно не слышала. Вглядывалась в воду, как будто ожидая, что Мариам вынырнет оттуда. Вытянутое бледное лицо опухло от слез.
«Что станет с ней и девочками? — подумал Керью. — Развалится ли труппа? Смогут ли они прокормиться, показывая фокусы, или Елене придется заняться другим ремеслом, чтобы выжить? Но, как бы там ни было, меня это не касается». Путешествуя по Европе, он видел много таких женщин и прекрасно понимал, какая судьба ее ожидает.
Надо в последний раз попробовать пробраться в монастырь. А через несколько дней торговый корабль увезет его домой. Вдали, на другой стороне канала, виднелись церкви и сады острова Гвидекка. «Интересно, — подумал Керью, — там ли сейчас Констанца? Увидимся ли мы когда-нибудь?» По тесному фарватеру одна за другой проталкивались гондолы и лодки. Жизнь шла своим чередом.
Джон развернулся, и медленно побрел по безлюдному переулку в сторону церкви.
— Κύριος![34] — вдруг крикнула женщина. — Пожалуйста, господин… Бочелли…
Керью нехотя остановился.
— Что?
— Где его найти?
— Судя по твоему рассказу, от него лучше держаться подальше.
— Он обманщик и вор, — едва слышно пробормотала Елена.
— Мягко сказано, — сухо подтвердил повар.
