Например, FDA недавно одобрило пероральную иммунотерапию для арахиса. Однако тот же самый метод для другого продукта, например для миндаля, требует отдельной серии клинических испытаний, которые подтвердят его безопасность и эффективность. Если учесть тот факт, что среднее время от подачи заявки на исследуемый препарат до его утверждения FDA составляет двенадцать лет, то становится понятно, насколько такие подходы в борьбе с растущей эпидемией пищевой аллергии несовершенны.
«Сейчас критерием для начала клинических испытаний являются пищевые провокационные пробы, — говорит Дениз. — Я надеюсь, что им на смену придут методы диагностики, не требующие запуска и остановки аллергической реакции. Этот новый инструмент не только ускорит развитие методов терапии, но и избавит семьи от стрессов, вызванных обязательными пищевыми пробами во время клинических испытаний».
«Эти изменения, — добавляет Дейв, — вполне осуществимы и требуют лишь продуктивных встреч со всеми участниками процесса выведения терапии на рынок».
Не могу не согласиться с мыслями Баннингов. Когда аллергика кормят пищей до того момента, пока он не начнет реагировать, а затем срочно останавливают эту реакцию — это серьезная травма. Поразительно, но именно таковы сегодня «критерии включения» для клинических испытаний на пищевую аллергию. Тот факт, что аллергики согласны рисковать и запускать реакции ради поиска лечения, четко показывает, как нужны терапевтические меры, и подчеркивает ту тяжесть, которую ощущают больные. Я надеюсь и верю, что все мы — пациенты, ученые, врачи, фармацевтические компании, общественные движения, фермеры, производители еды, рестораны и FDA — объединимся, чтобы положить конец пищевым аллергиям. Их можно изучить как одно заболевание, подобно раку, несмотря на различные существующие его типы. Когда болезни разделяют, есть риск упустить из виду методы лечения и лекарства для одного недуга, которые можно использовать и для другого. Нельзя недооценивать мощь коллективных, многомерных сил. Эта эпидемия началась при моей жизни, и я надеюсь увидеть ее окончание.
Безусловно, точная причина эпидемии аллергии сейчас неизвестна, и мы с коллегами изучаем и обсуждаем несколько теорий: это и генетические факторы, и факторы окружающей среды, которые совместно воздействуют на иммунную систему человека. Но прежде чем перейти к этим теориям, давайте обратимся к биологии истинной пищевой аллергии и продолжим разбираться в сложном лабиринте аллергий и непереносимостей.
ФАКТЫ ПРОТИВ СТРАХА ПЕРЕД ЕДОЙ
• От пищевых аллергий страдают примерно 32 миллиона американцев, в том числе 6 миллионов детей: это каждый десятый взрослый и каждый тринадцатый ребенок. Почти у половины взрослых минимум одна аллергия появилась уже после 18 лет.
• У людей может проявляться аллергия на любые продукты, но девять основных пищевых аллергенов — арахис, орехи, молоко, яйца, морепродукты, рыба, пшеница, соя и кунжут.
• Каждый пятый взрослый американец говорит, что у него, возможно, есть пищевая аллергия, однако примерно у половины этих людей аллергии, вероятно, нет. Они страдают от других расстройств, связанных с пищей, например от пищевой непереносимости.
• Некоторые наиболее распространенные продукты, вызывающие непереносимость: молочные продукты, глютен, кофеин, алкоголь, глутамат натрия, салицилаты, амины, FODMAP, сульфиты, пищевые красители.
• В широком спектре пищевых аллергий и непереносимостей у человека может оказаться сочетание как иммунологических аллергий, так и неиммунологических проблем (имитаторов). Эту картину осложняют аутоиммунные расстройства (например, целиакия) и расстройства желудочно-кишечного тракта (например, синдром раздраженного кишечника и воспалительные заболевания кишечника). Все они могут вызывать такие же симптомы, как после приема пищи.
