— Прошлой ночью Майку пришлось дежурить, — сообщила Эллен. — Коллега сломал лодыжку, вот Майк его и подменял. А потом ещё отрабатывал целый день.
— Не лодыжку, а запястье, — добродушно поправил Майк.
— Так или иначе, он смертельно вымотался, боялся даже, что заснёт в суповой тарелке или ещё где.
— Ну не совсем, — улыбнулся Майк. — Но всё-таки я слегка устал, — это уже мне, — так что, надеюсь, вы простите, если я окажусь не лучшим собеседником.
— Не беспокойтесь. Лично я не лучший собеседник, даже когда свежа и бодра. Спросите у Эллен.
Гость одарил меня благодарным взглядом, а затем обратился к Эллен:
— Совсем забыл. Сегодня ведь у тебя выходной, да? Подобрала платье?
— Не-а, ничего подходящего. — И, мило зардевшись, Эллен неохотно пояснила: — Майк пригласил меня на свадьбу своего кузена, и я хочу надеть что-нибудь новое. Правда, впереди ещё почти два месяца, но лучше поискать заранее.
Да он решил познакомить её с роднёй! — подумала я, придя в неописуемый восторг.
Очевидно, Эллен научилась читать мысли, поскольку, хмуро глянув на меня, со значением объявила:
— Родители Майка будут в это время в Европе, у его отца там какой-то симпозиум. Они очень расстроены, что пропустят свадьбу племянника.
Выше нос, детка! С остальной-то роднёй ты познакомишься — с тётями, дядями, кузенами и кузинами всякими, — разве нет? Вслух я этого произносить не стала. Но мысленно поздравила себя с удачей. Ай да сваха мадам Дезире! (Разумеется, сейчас не время вспоминать о длинной веренице сватовских неудач, за которые я также в ответе.)
Майк пояснил: мол, его отец будет одним из главных выступающих на симпозиуме, так что отказаться от поездки родители никоим образом не могут, — а затем пискнул таймер, сообщив мне, что мясо готово. Через несколько минут мы перебрались в другой конец гостиной и уселись за стол, который я накрыла для ужина.
Угощение удалось на славу. Очевидно, Майку тоже по вкусу свиная корейка (господи, как же они подходят друг другу); мало того — как и Эллен, он рассыпался в комплиментах по поводу каждого блюда. А надо сказать, по части кулинарного искусства я не ведаю ложной скромности, так что бесстыдно признаю, что заслужила эти похвалы, вплоть до последнего восклицательного знака.
После кофе и десерта (не говорите, Майк трижды подкладывал себе суфле) мы с Эллен убрали посуду, уговорив Майка отдохнуть на софе: видно было, что бедняга с ног валится. Вскоре до нас донеслось нечто среднее между свистом и стоном. Доктор крепко спал, издавая наистраннейшие звуки. Похоже, чтобы сохранить свой надвигающийся брак, племяннице придётся обзавестись берушами.
— Какой милый, правда? — прошептала Эллен.
— М-м-м, — уклончиво отозвалась я.
Рот у Майка был широко открыт, в уголке губ собралась слюна, готовая заструиться по подбородку. «Милый»? Лично я выбрала бы иное слово.
— Пойдём не кухню, чтобы его не разбудить, — предложила я. Мы на цыпочках вышли из комнаты, уселись за кухонный стол и за чашечкой кофе поболтали о Майке, причём Эллен настаивала, что приглашение на свадьбу кузена ни о чём не говорит («но какой он чудесный, правда, тётя Дез?»), а я, из почтения к её возражениям, пыталась умерить свой энтузиазм.
Немного погодя она вдруг обронила:
— А я думала, что Стюарт тоже будет.
Тут я поведала, как весь уик-энд, пока мы были в Нью-Хоуп, меня грызло ощущение, что не всё у нас в порядке.
— Может, просто он был не в духе, предположила Эллен. — А может, ты себя накручиваешь. Если б его что-то тревожило — в смысле, насчёт тебя, — зачем бы ему вообще затевать эту поездку?
— Мы планировали её несколько недель назад. Мало ли что могло за это время случиться?
— Например?
— Господи, да встретил кого-то.
Эллен задумалась.
— Нет, вряд ли, — наконец ответила она без особой уверенности. — Но если ты правда чувствуешь — что-то не так, почему бы не позвонить ему и не спросить прямо?
Я сказала, что скорее всего так и сделаю.
— Расскажи про расследование, — попросила Эллен. — Как там дела?
— Да вроде бы всё уже.
— Как? Правда? А что случилось?
Введя её в курс дела, я подытожила:
— В общем, умываю руки. Всё, что в моих силах, я проверила и не обнаружила никаких улик в пользу версии моей клиентки, что это было убийство. Теперь надо набраться мужества, чтобы сообщить ей. Впрочем, знаю заранее: что бы я ни сказала, она всё равно не поверит.
