* * *
Каменная лестница широкой спиралью поднималась всё выше и выше. Стены сдвинулись. В них были выдолблены узкие, в ширину ладони, окна. Сквозь прорези слышался отдалённый людской гул.
– Вероятно, тиссы столпились вокруг храмовой пирамиды, чтобы послушать наставления Верховного жреца, – предположил Алладин.
– Вокруг пирамиды собираются только тогда, когда приносят жертвы, – мрачно сказал Клато. – Какому-то бедолаге сильно не повезло...
Стёртые ступени были усыпаны мусором, скопившимся за годы гражданской войны. Короли были перебиты, а Верховный жрец, похоже, не догадывался о существовании тайного хода.
Повстанцы двигались бесшумно. Звуки шагов заглушал густой слой пыли. Он был похож на серый, изрядно потёртый парадный ковёр, который султан Багдада расстилал на дворцовой лестнице перед приездом захудалых вали из далёких провинций. Пыльный ворс облаком поднимался под босыми ногами мятежников, и тогда сквозь него проглядывал чёрный, грубо обработанный камень ступеней.
Лестница закончилась. Одноглазый Му указал рукой на потолок, затем на хвост бронзового изображения игуаны и замер. Алладин привычно взгромоздился на плечи Мубанги и на несколько мгновений приник к монолитной плите, прислушиваясь к доносившимся из-за неё звукам. Потом дёрнул изваяние за хвост.
Каменная плита скользнула в сторону. Мубанга подбросил юношу вверх, и тот очутился на широкой площадке. Алладин шагнул вперёд и остановился в замешательстве, щурясь от яркого света. Он находился на вершине храмовой пирамиды.
Взгляд его заскользил по отполированным золотым пластинам, которыми была выложена площадка, и остановился на жертвенном камне. Вокруг неё с торжественным выражением на разукрашенных лицах выстроились служители. Появление Алладина было для них полной неожиданностью.
Посреди площадки стояло ложе из чёрного базальта. На нём был распластан связанный человек, вокруг которого приплясывал и кружился Верховный жрец Ухан.
На его выкрашенном в красный цвет теле были белые ритуальные знаки, пышные перья на головном уборе топорщились в разные стороны. Лицо было прикрыто жуткой маской.
Ухан потрясал кремневым ножом, злобно выкрикивая заклинания, и время от времени протягивал руки к небесам. Тогда снизу доносился глухой ропот. Сотни островитян стояли вокруг пирамиды. Женщины закрывали детям глаза, старики отворачивались, а воины угрюмо щурились, наблюдая за началом церемонии.
Вдруг Верховный жрец замер и медленно поднял нож над грудью связанного пленника. Тотчас наступила полная тишина. Алладину показалось, что он слышит удары собственного сердца. И тогда юноша рванулся вперёд.
Глава седьмая
ПЕСЧАНЫЕ ОТМЕЛИ СКИЛОСОНОВ
Алладин перепрыгнул через горку аккуратно уложенных черепов, опрокинул деревянный столик с набором кремневых ножей, скребков, бронзовых щипчиков и костяных игл. Мимоходом он вдребезги разбил глиняную чашу, приготовленную бритоголовыми служителями для крови жертвы. Вперёд! Быстрее!
Юноша из последних сил побежал к жертвенному камню, надеясь спасти несчастного пленника. Позади Алладин слышал крики и звон оружия – его товарищи бежали вслед за ним.
Служители наконец опомнились и кинулись врассыпную. Они поняли, что не смогут устоять перед яростью вчерашних пленников. Менее расторопные с проломленными черепами покатились к ногам обступивших пирамиду тиссов. Палица Мубанги не знала пощады.
Алладин перехватил руку Верховного жреца и вырвал из его скрюченных пальцев нож.
– Ну что, мясник, допрыгался?! – зловеще улыбнулся Клато, срывая маску с лица Верховного жреца.
– Святотатство! – зашипел старик, щуря слезящиеся глаза. – Вы лишили Мать-Игуану священной жертвы! Душа раба должна попасть в небесные чертоги прародительницы!
– Почему бы тебе самому не наведаться туда? – Клато схватил жреца за нечёсаную бороду и потащил к жертвенному камню. – Эй, ребята! Отвяжите того бедолагу. Его место займёт этот славный старикан!
– Нечестивец! – старик с удивительной для его лет живостью начал отбиваться от ливийца. – Куда ты меня тащишь?! Я не хочу!
– Я не ослышался? – притворно удивился Клато. – Ты не хочешь посетить небесные чертоги любимой прародительницы? А как же она обойдётся без кровавого жертвоприношения?
