Труд мог бы закончиться здесь, но Дорн прилагает еще ряд рецептов, которые он называет философскими тинктурами. Тинктура означает окрашивание, любое вещество, которое окрашивает другое.
«Теперь я мог бы закончить свой труд, но моя философская любовь побуждает меня добавить еще и рецепты тинктур моего учителя, Парацельса. Я хочу объяснить тайну того, что собираюсь сказать, — этих различных рецептов. Человек создан с неба и от земли, и от неба у него интеллект, а от земли тело. [Intellectus — не интеллект в нашем современном понимании. Мы сказали бы — сознание]. От небес человек получил сознание, а от земли тело. То, что он получает с неба, исходит от тверди, и в этом есть что-то от Бога, что может преодолеть силы звезд. [Имеется в виду гороскоп]. Если человек может преобразовывать вещи вне себя, то он может делать это еще лучше в своем собственном микрокосме, и он может распознавать вещи еще лучше в самом себе. Поэтому в самом человеке находится величайшее сокровище, а вне человека ничего нет. Поэтому следует начинать изнутри, или из середины, которая видима как извне, так и изнутри, и надо признать, кем и чем человек является внутри самого себя, и тогда каждый будет, в пределах света природы, узнавать себя через внешнее».
Это одна из наиболее убедительных и примечательных частей всего текста — что человек может узнать внешнее во внутреннем. Со времен Дорна Запад пытался только признать непосредственно внешние факты природы, с минимумом внимания к субъективному фактору. Только примерно в последние тридцать лет в некоторых научных кругах было заново сделано открытие, что психическое состояние наблюдателя является решающим фактором во всем, что мы наблюдаем, и что поэтому мы не можем дать объективное описание внешних событий без того, чтобы искусственно, обманывая себя, пренебрегать субъективным фактором. Физик сэр Артур Эддингтон говорит в своей «Философии физической науки», что мы теперь понимаем, что каждая физическая научная теория есть не что иное, как селективный субъективизм. Под «селективным» он понимает то, что у человека есть определенные средства различения между ненаучными, спекулятивными, сумасшедшими теориями и той, что официально признана международной группой физиков.
Вы видите, что, как только будет принято считать, что любая научная теория есть только гипотетическая конструкция, созданная человеческим мозгом, которая совпадает с объективными фактами лишь до определенной степени, и, следовательно, всегда исторически обусловлена, мы можем быть уверены, что через лет пятьдесят-шестьдесят точка зрения современной науки будет полностью отлична от того, что мы сейчас считаем истиной в последней инстанции. Если бы это было признано, можно было бы отказаться от науки полностью или сказать, что в этом случае мы имеем все оправдания для создания нашей собственной теории, в соответствии с нашим индивидуальным мировоззрением, даже физической или математической, да какой хотите. В этих областях, как и в других областях человеческой деятельности или в психологии, мы можем просто принять теорию, которая подходит для нашего собственного психологического уравнения.
Это бы неизбежно привело к полному субъективистскому хаосу. Потому более ответственные ученые пытаются найти, в чем разница между фантастической субъективной теорией и субъективной теорией физика, которая может быть применена с пользой, которую можно повторить и научить ей других ученых. Например, Нильс Бор и Вольфганг Паули сформулировали это различие, сказав, что физическая теория, которая может быть передана и понята другими, есть та теория, которая должна быть признана как относительно объективная, в то время как ту, которую нельзя передать или научить ей других, нужно забраковать.
Дорн, как сильно интровертно-ориентированная личность, предполагает что-то подобное и говорит, что если человек не умственно слеп, он должен сначала осознать, кто и что он есть, то есть осознать субъективные факторы и свои собственные субъективные мотивации в своей научной деятельности; тогда, в свете природы, он узнает себя через внешнее. Это означает, что можно узнать самого себя, глядя внутрь или концентрируясь на свете природы внутри себя, а затем посмотреть, что произойдет с человеком внешне.
