- А кто же?
- Какое это теперь имеет значение... Итак, что вы делаете на сфероиде? Прислуживаете интеллект-автоматам?
Кей посмотрел на Фан-Орта долгим изучающим взглядом. Его лицо было по-прежнему невозмутимо, только резче обозначились глубокие борозды на лбу и щеках.
- Да, прислуживаю. В той мере, в какой интеллект-автоматы прислуживают вам.
- Но они нам вовсе не прислуживают, - возразил Фан-Орт.
- Да? Может быть, вы сами готовите себе пищу, занимаетесь жизнеобеспечением, поддерживаете комфортные условия существования? Или это все же делают за вас интеллект-автоматы? А чем вы заслужили их заботу?
Кей говорил с чувством нравственного превосходства, и ФанОрт не сразу нашелся, что ответить.
- Г-м-м... Чем заслужили? Самим фактом своего существования. Мы жизнетворцы... Гаранты!
Вопреки нарочитому высокомерию, ответ прозвучал неубедительно, даже жалко, и Фан-Орт сам почувствовал это.
- Жизнетворцы... Гаранты... - повторил его слова Кей. Орт вкладывал в эти понятия великий смысл. Но его представление об истинном величии было неверным...
- Вы знали отца?
- Да, я был знаком с ним, как и с человеком, чье имя вы тоже носите.
- С Фаном?
- Да. И Асду, вашу славную мать, я знал, хотя мы с ней ни разу не встречались.
- Расскажите о них! - воскликнул Фан-Орт.
- Но вы же не за тем пришли. Да и стоит ли ворошить прошлое? Ни вам, ни мне это не доставит удовольствия.
- Расскажите, требую!
- Я не привык к языку требований.
Фан-Орт побледнел от негодования. Впервые его так унизили. И кто? Какой-то бесплотный фантом, чья-то бессчетная копия!
- А я не привык к такому обращению, слышите, вы, "полупризрак" или как вас еще!
- Да, я "полупризрак", - лишенным интонаций голосом проговорил Кей. - А вы?
- Сверхчеловек, вот кто!
- Не думал когда-нибудь встретить сверхчеловека. И на что он способен?
- Испытайте! - запальчиво воскликнул Фан-Орт.
Усмехнувшись, Кей назвал два многозначных числа.
- Перемножьте.
Ответ последовал почти мгновенно.
- Правильно, - признал Кей. - В скорости счета вы почти не уступаете "призракам". Ловите! - внезапно крикнул он и с силой метнул что-то увесистое.
Фан-Орт едва успел отскочить.
- Это нечестно! Я думал, вы бесплотны!
- А я думал, что сверхчеловек готов к любым неожиданностям.
- Издеваетесь? - вспыхнул Фан-Орт.
- Не могу отказать себе в этом маленьком удовольствии. Для меня выше человека только человечество. И какими бы сверхстимуляторами ни пичкал вас отец, как бы ни муштровал, вы в лучшем случае остались просто человеком. А в худшем... - Кей оборвал фразу и после короткой паузы сухо продолжил: - Все ваши жалкие фокусы я могу повторить. Могу сделать и то, на что вы не способны, например, телепортироваться. Но значит ли это, что я сверхчеловек?
- Вы бездарная копия! Заурядная подделка! - потеpяв самообладание, выкрикнул Фан-Орт.
Никогда в прошлом он не испытывал такой яростной, неистовой ненависти. Даже к отцу, которого при всем преклонении ненавидел за перенесенные обиды, за слезы мамы... Но, оказывается, то была не настоящая ненависть. По-настоящему он возненавидел лишь сейчас, потому что профессор Орт, унижая, воспитывал в нем сознание силы и достоинства, а "призрак" заставил испытать во сто крат худшее унижение - ощутить физическое и нравственное бессилие перед материализовавшейся тенью давно умершего человека.
Еще вчера Фан-Орт относился к "призракам" с полнейшим безразличием, как к чему-то псевдореальному, точно и они были придуманы психологами, а если и существовали, то на полумифической Геме, вне локальной действительности сфероида. И вдруг такая обескураживающая неожиданность: "призрак" здесь, рядом, во главе интеллект-автоматов!
...Когда кровь перестала стучать в висках и спала с глаз багровая пелена, Фан-Орт обнаружил, что находится наверху, у входа в катакомбы.
"Да был ли я там? Не галлюцинация ли все это?" - подумалось в первый момент.
Но разорванная штанина и свежая ссадина не оставляли места сомнениям. Его вышвырнулиили как нашкодившего юнца, как тряпку, о которую брезгливо вытерли ноги...
Фан-Орт зримо представил шахтные колодцы, винтовые лестницы, туннели с многочисленными ответвлениями, заново пережил злое отчаяние, охватившее его, когда он понял, что окончательно заблудился в запутанном лабиринте, и словно со стороны услышал свой сдавленный крик: "Эй, есть здесь кто-нибудь?"
