Абрагам!
— Можешь обжаловать мое решение в парламент Земли. Но тебя не поддержат.
И не рассчитывай отправиться в экспедицию, даже если пробные пуски окажутся удачными. Нужно считаться с реальностью. Медиков не проведешь.
— Чихал я на медиков! — окончательно выйдя из себя, закричал Великий
Физик.
Он вскочил, дернул полу пиджака так, что отскочила пуговица, сорвал галстук и принялся его топтать. Никогда еще Седов не видел его в такой ярости.
— Что ты делаешь, Павел?
— Вот так… ты… растоптал мою мечту!
— Ну хорошо, хорошо. Там будет видно! Ты переутомился. Отдохни недельку, а? Отчего бы тебе не слетать на Луну, там прекрасные селенарии — пониженная сила тяжести, искусственная атмосфера с дозируемой аэрацией… Или, еще лучше, на Фобос: ма рсианские ландшафты, масса впечатлений!
— Ты мне зубы не заговаривай! — отдуваясь, буркнул Великий Физик. — А как же перегрузки?
— В пассажирских космолетах перегрузки невелики, и даже дряхлый старец…
— Ну, спасибо! Удружил! Значит, я дряхлый старец? Так вот, не считай меня идиотом! И на Луне, и на Марсе можно побывать, не покидая кабинета. А кроме того, я хочу не на Луну, а в интракосмос!
— Заладил, словно капризный ребенок: хочу, и все! — терпеливо уговаривал
Седов. — Да мало ли что я хочу! Хотел вместо тебя побывать на Земле-2, ну и как? Посчитался ты тогда с моим желанием?
— То было совсем другое…
— Для тебя — да, для меня — нет. Так вот, освоение интракосмоса — вопрос техники. Ты сделал открытие, сформулировал задачу. А уж ее практическое решение…
— Ошибаешься, Абрагам! — с жаром возразил Великий Физик. — Если пространственно-временные парадоксы внешнего космоса многие столетия привлекали внимание ученых, то интракосмос всегда был их пасынком. Что изменилось в наших представлениях о нем с двадцатого века? Ни-че-го!!!
— А ты не преувеличиваешь?
— Нисколько. До сих пор исследован лишь поверхностный слой Земного шара, по толщине соизмеримый с атмосферой. Осталась неизменной структурная модель, не выходящая за рамки классической геофизики. Но, убежден, эти рамки тесны для интракосмос а, он преподнесет парадоксы, о которых мы не подозреваем. А ты говоришь: «вопрос техники»!
Преземш надолго задумался.
— Вот видишь, я был прав, говоря о чрезмерности риска. А сейчас склоняюсь к тому, что запускать корабль, даже в автоматическом режиме, нецелесообразно. Нужно найти более экономичный вариант. Что если воспользоваться накопленным опытом — вырыть ш ахту?
— Нет, Абрагам, шахтная техника не годится. И не только потому, что этот вариант самый неэкономичный, в чем тебя убедят элементарные расчеты. Ты не учитываешь жидкой фазы, не говоря уже о возможности тектонических сдвигов.
Предлагаешь следовать проторенным путем, а он-то обрывается в нескольких десятках километров от поверхности. А дальше — неведомое. И осилить его может только корабль. Иного варианта не придумаешь!
— Корабль, так корабль, — сдался Преземш. — Но ведь даже его прототипа, насколько мне известно, пока не существует. Что будем делать?
— Объявим открытый конкурс. Победивший проект запустим в производство, а ты употреби власть, чтобы уложились… ну, скажем, в полгода, — попросил
Великий Физик.
— Теперь уже я скажу: «экий ты быстрый, Павел!» Позабыл, что парламент
Земли осуществляет лишь законодательную власть, а исполнительная целиком принадлежит глобальной автоматической системе управления? Она не поддается нажиму. Мы можем лишь сформулировать критерий оптимальности, придав ему статус закона. А уж решать задачу оптимизации, в том числе и по срокам, не в нашей компетенции.
— И кто подготовит критерий оптимальности? — забеспокоился ученый. — Ведь все зависит от того, как расставлены приоритеты!
— Кто подготовит? — переспросил Преземш. — Конечно ты, Павел. Раз уж это, действительно, вопрос науки… Ты же и возглавишь жюри!
— Придется, — не скрывая удовлетворения, согласился Великий Физик. — Вот видишь, стоит тебе захотеть…
— Подними галстук, Павел, — насмешливо сказал Седов. — Он тебе еще пригодится… как аргумент в споре. Хотя, признаться, давно вышел из моды.
Ну-ну, не заводись! Кстати, название корабля уже придумал?
