— А я не привык к такому обращению, слышите, вы, «полупри-зрак» или как вас еще!
— Да, я «полупризрак», — лишенным интонаций голосом проговорил Кей.
— А вы?
— Сверхчеловек, вот кто!
— Не думал когда-нибудь встретить сверхчеловека. И на что он способен?
— Испытайте! — запальчиво воскликнул Фан-Орт.
Усмехнувшись, Кей назвал два многозначных числа.
— Перемножьте.
Ответ последовал почти мгновенно.
— Правильно, — признал Кей. — В скорости счета вы почти не уступаете
«призракам». Ловите! — внезапно крикнул он и с силой метнул что-то увесистое.
Фан-Орт едва успел отскочить.
— Это нечестно! Я думал, вы бесплотны!
— А я думал, что сверхчеловек готов к любым неожидан-ностям.
— Издеваетесь? — вспыхнул Фан-Орт.
— Не могу отказать себе в этом маленьком удовольствии. Для меня выше человека только человечество. И какими бы сверхстимуляторами ни пичкал вас отец, как бы ни муштровал, вы в лучшем случае остались просто человеком. А в худшем… — Ке й оборвал фразу и после короткой паузы сухо продолжил: -
Все ваши жалкие фокусы я могу повторить. Могу сделать и то, на что вы не способны, например, телепортироваться. Но значит ли это, что я сверхчеловек?
— Вы бездарная копия! Заурядная подделка! — потеpяв само-обладание, выкрикнул Фан-Орт.
Никогда в прошлом он не испытывал такой яростной, неистовой ненависти.
Даже к отцу, которого при всем преклонении ненавидел за перенесенные обиды, за слезы мамы… Но, оказывается, то была не настоящая ненависть.
По-настоящему он возненавидел лишь сейчас, потому что профессор Орт, унижая, воспитывал в нем сознание силы и достоинства, а «призрак» заставил испытать во сто крат худшее унижение — ощутить физическое и нравственное бессилие перед материализовавшейся тенью давно умершего че ловека.
Еще вчера Фан-Орт относился к «призракам» с полнейшим без-различием, как к чему-то псевдореальному, точно и они были при-думаны психологами, а если и существовали, то на полумифической Геме, вне локальной действительности сфероида. И вдруг такая обескураживающая неожиданность: «призрак» здесь, рядом, во главе интеллект-автоматов!
…Когда кровь перестала стучать в висках и спала с глаз багровая пелена, Фан-Орт обнаружил, что находится наверху, у входа в катакомбы.
«Да был ли я там? Не галлюцинация ли все это?» — подумалось в первый момент.
Но разорванная штанина и свежая ссадина не оставляли места сомнениям. Его вышвырнулиили как нашкодившего юнца, как тряпку, о которую брезгливо вытерли ноги…
Фан-Орт зримо представил шахтные колодцы, винтовые лестни-цы, туннели с многочисленными ответвлениями, заново пережил злое отчаяние, охватившее его, когда он понял, что окончательно заблудился в запутанном лабиринте, и словно со стороны услышал свой сдавленный крик: «Эй, есть здесь кто-нибудь?» Вспомнилось грубо вырубленное лицо «призрака», налитые тя-жестью камни глаз под глыбами-веками. Это полное презрения лицо будет теперь преследовать его, разъедая душу желчью ненависти. Даже карлик Эрро не вызывал у Фан-Орта таких недоб рых чувств…
Словно запечатленный в мнемозаписи, слово в слово повторился весь их разговор. Как же смешно и глупо он себя вел! Но и в этом винил не себя, а
«призрака».
Как очутился наверху, астронавигатор вспомнить не мог. Видимо, проклятый
«призрак» стер из его памяти обратную дорогу, и она выпала из времени. А вот мельчайшие подробности их встречи сохранил, хотя именно эту оскорбительную правду Фан-Орт предпочел бы забыть навсегда.
Фан-Орт напрасно завидовал умению Орены принимать действительность такой, какова она есть, хотя сама эта зависть была лишь скрытым выражением превосходства: в долготерпении девушки он видел прежде всего свидетельство ее ограниченности, скудных потребностей.
Фан-Орт был бы гораздо ближе к истине, если бы признал за ней талант самообладания. В отличие от него, Орена не позволяла себе распускаться, давать волю нервам. Но неумолимое течение времени, не приносящее желанных перемен, и на нее действовало угнетающе, тем более, что, будучи женщиной, она с болезненной наблюдательностью замечала перемены нежеланные: вот этой морщинки вчера еще не было, и складочки на шее, и седого волоска, пусть пока единственного…
