— Выходит, формула «от каждого по способностям, каждому по потребностям» не так уж плоха? — спросил я с подковыркой.
— А кто говорит, что плоха? Такими-то формулами Лоор и за-воевывал популярность, — парировал Кей. — Только задача эта, при всей своей привлекательности, не имеет решения.
— И у вас тоже?
— Мы избрали другой путь: уравняли способности людей.
— У одних повысили интеллект, у других понизили?
— Нет, всех подняли до интеллектуального уровня гениев.
Я был обескуражен.
— Но ведь это могло привести к всеобщей унификации не только способностей, но и вкусов, интересов, склонностей, словом, к уны-лому единомыслию!
— Думаешь, появились миллионы гениальных инженеров и ни одного гения-врача? — добродушно усмехнулся Кей. — Ну нет, каждый утверждает свою гениальность в той сфере, которая ему по душе. И каждый мыслит по-своему, но одинаково эффективно.
— Эффективность мышления… Это что-то новое!
— В нашем коллективном мозгу сопоставляется множество мнений, порою исключающих друг друга. Эффективность мышления состоит в их обобщении, синтезе оптимального варианта.
— И вам удается примирять непримиримое? — спросил я недоверчиво. — Или все сводится к подчинению меньшинства большинству?
Кей снова усмехнулся.
— Между прочим, чаще бывает право не большинство, а меньшинство!
— Так ведь можно оправдать Лоора и кучку его приспешников! — возмутился я.
— Диктатура не в счет, — поморщился Кей, — она-то как раз опирается на «большинство». «Да здравствует великий Лоор!» — это разве выкрикивали фанатики-одиночки? Нет, я говорю о де-мократическом обществе. Так вот, истина озаряет сначала немногих. И лишь затем ее постигают все. Решение у нас считается принятым, если нет ни одного несогласного с ним человека.
— Но ведь споры могут продолжаться бесконечно!
— Коллективному мозгу присущ ускоренный отсчет времени. Да и спорить не с кем: в это время все объединены в сверхличность, для которой не существует вкусовщины, амбиций, упрямства. Един-ственный критерий — целесообразность.
— А как же мораль?
— То, что противоречит морали, не может быть целесообразным. Коллективное сознание опирается на правовые акты и этические нормы, — пояснил Кей. — Но не хочу сказать, что все у нас идеально, что мы достигли того, к чему стремимся. А если бы это произошло, то худшей беды нельзя и придумать: наше общество превратилось бы в замкнутую систему. Надеюсь, так не случится, и мы сохраним в себе вечное стремление к совершенству…
Я молчал. «Призрак» не торопил меня.
— В условиях Гемы ваш… коллективный разум… может быть, очень даже хорош… — сказал я наконец, — но нам он не подходит.
— Верно, — подтвердил Кей. — Его нужно выстрадать. К си-стеме коллективного мышления надо прийти сознательно и добро-вольно. Мы вовсе не собираемся экспортировать ее на Космопо-лис. Речь идет лично о тебе. Ты сможешь воспользоваться ею для решения ваших проблем. Ну, что скажешь?
Мое молчание затянулось, и Кей повторил вопрос в лоб:
— Ты согласен?
— Нет, — отказался я. — Спасибо за доверие, которого не за-служил и вряд ли заслужу. Я никогда не смог бы стать агентом Гемы, да и вы в этом не нуждаетесь.
— Неужели ты так меня понял? — с обидой спросил «приз-рак».
— А вы не понимаете, в какое двусмысленное положение я бы себя поставил, согласившись?
— Вовсе нет! Ты бы всего лишь воспользовался нашей интел-лектуальной мощью.
— Почему же вы не хотите наделить ею Урма? Я ведь тоже человек и могу пойти по стопам Лоора!
— Мы бы этого не допустили, — возразил Кей.
— Вот! — торжествующе воскликнул я. — Кого пытаетесь ввести в заблуждение? Меня или себя? Кому хотите внушить, что, войдя в коллективный мозг, я буду независим в поступках?
— Странный ты человек… — раздосадованно произнес «призрак». — Прошлый раз настаивал на том, чтобы мы вмешались, а теперь опасаешься нашего вмешательства?
Я стиснул руками голову.
— Не знаю… Ничего не знаю! Что-то мешает мне принять ваше предложение. Не могу…
— Ну что ж… Наверное, я слишком хорошо убедил тебя во вреде вмешательства… Не пришлось бы нам обоим пожалеть об этом.
— Вероятно, вы ошиблись во мне.
— Нисколько. Ты именно таков, каким я тебя представлял. Не буду уговаривать. Действительно, между вмешательством и невме-шательством слишком зыбкая грань. Ты прав, мы пытались обма-нуть самих себя. Пытались найти лазейку, чтобы помочь вам, не поступаясь собственными принципами. Хорошо, что это лишь сон.
