– Некоторые ничему не учатся, – резюмировал Поуп, неодобрительно покачав головой.
– Мне нет нужды кому-то нравиться. Тебе в том числе, – вяло отозвался профессор. – Это ты должен меня устраивать как подчиненный, а не наоборот, – решил он разочек приструнить своего говорливого практиканта.
– Еще недавно у тебя такое желание имелось, дружище, – кротко напомнил ему интерн Поуп.
– В интересах исследования, – привычно слукавил Джаред.
– Скоро ты возненавидишь свою работу, профессор. Это я тебе гарантирую! – предрек молодой человек.
– С чего ты взял? – скептически ухмыльнулся наставник.
– Ты слишком многим ради нее жертвуешь и слишком мало получаешь взамен. Чем, по-твоему, еще это может закончиться? – рассудительно заметил Поуп. – Ты думаешь, наша работа перевернет мир, изменит всеобщие представления о человеке и его мировосприятии. Неужели ты надеешься, что кто-то, прочтя результаты твоего исследования, переиначит свою жизнь и убеждения? Счастливые их просто проигнорируют, несчастные же станут еще несчастнее, но только на сугубо научной платформе Апатичные люди продолжат бездействовать и ждать манны небесной, скептики станут еще тщательнее выверять свои мотивы и поступки, а идеалисты, невзирая на все предостережения, будут стремиться к своим утопическим идеалам. Ты можешь лишь установить процентные соотношения этих явлений, чем безмерно порадуешь наших заказчиков.
– Мы взяли на себя обязательства по этому исследованию, и мы доведем его до конца, – твердо проговорил Джаред.
– Исполняя свою работу, важно не забывать, ради чего мы ее делаем, – назидательно произнес Поуп. – Нельзя после первой неудачи сказать, что сама идея ошибочна. Получив неудовлетворительный ответ на бумаге, ты решаешь задачу вновь и вновь, критически пересматривая исходные данные и алгоритм вычисления. Или тебя только деньги подстегивают не жалеть себя и шевелить мозгами?
– При чем здесь деньги, Поуп? – раздраженно бросил Джаред.
– Честолюбие исследователя?
– Брось! Если бы я был честолюбив… – с сожалением произнес он.
– Тогда все обстоит намного хуже, старик. Ты следуешь привычке, ошибочно думая, что докапываешься до истины. Но истина не ограничивается стенами этого кабинета. Истина – это то, от чего ты здесь трусливо прячешься! – ошарашил босса своей откровенностью Поуп. – Я даже собаке своей стыжусь признаться, чем здесь с тобой занимаюсь. Мы, видишь ли, Бобик, с профессором Таунсендом выявляем статистическое обоснование тенденций развития постельных игр и забав… Да меня даже аквариумные рыбки на смех поднимут… Старик, что с тобой? Ты вообще ложился этой ночью? – отбросив насмешки, заволновался стажер.
Джаред Таунсенд уронил голову на руки. Поуп подошел к его столу и увидел надорванный конверт со своим именем.
– Что это? – спросил он, взяв конверт.
– Это твой чек, дружок. Деньги, которые ты заработал, – объявил Джаред. – Я ходил разбираться…
– И напрасно, – легкомысленно отозвался интерн, равнодушно посмотрев на сумму. – На днях я уже во всем разобрался. Босс вызывал меня к себе, просил задержаться вечером, чтобы перепроверить кое-какие данные, но я сказал ему: «Прости, братан, не могу, моя девчонка не будет меня ждать. Мы это свидание давно планировали». Неудивительно, что он решил покарать меня таким образом. Я не в обиде… Только не говори, что ты из-за этого расстроен.
– Ты так спокоен?! – возмутился Джаред.
– А чего убиваться-то? – удивился Поуп и вернулся за свой рабочий стол, сунув чек в бумажник. – Почему все должны быть помешаны на своей работе? Достаточно того, что я добросовестно отрабатываю урочные часы. Да, признаю, я не фанатик и довольствуюсь малым, но зато живу нормальной человеческой жизнью, чего и всем желаю. Я не нанимался участвовать в эксперименте на выносливость, я не лабораторная крыса…
– Так, достаточно! – резко пресек его болтовню Джаред. – Твоя мысль мне уже давно ясна, Поуп. Равно как и тебе известны мои принципы. Надеюсь, ты еще помнишь, что существует график исследований. Так вот, я настаиваю на том, чтобы ты его придерживался и не мешал своей трепотней делать мою часть работы. Ты все понял?
