Александр III и двенадцатый век - страница 18
Означало ли это для папства отступление? Инцидент в Безансоне широко обсуждался в науке. Как и другой, более впечатляющий эпизод истории папско-германских отношений, произошедший в Каноссе, он, казалось, представлял критическую точку в многолетней средневековой борьбе между духовной и светской властью. И, подобно событию в Каноссе, его значение, возможно, было преувеличено или, по крайней мере, неправильно воспринято историками. Прежде всего, совершенно ясно одно. Хотя слово «бенефиций» использовалось в его римском значении пользы, выгоды, кажется вероятным, что и Папа, и канцлер понимали, что позиция Фридриха подтверждала давнюю традицию зависимости имперской власти от папства, при этом власть императора не выступала в качестве лена, но объявлялась Божественно установленным институтом, и происходила не прямо от Бога, а через Папу. Символ правления, корона, даровалась императору земным наместником Бога, Папой, что представлялось великим благом или расположением. Ответ Адриана императору, таким образом, нельзя считать отступлением, скорее он свидетельствовал о подтверждении сложившихся отношений между светской властью и папством.
Если рассматривать роль Роландо в этом инциденте, то, несомненно, он вынес из него определенный опыт. В более зрелые годы, будучи Папой, он уже никогда не применял тот язык, что использовался в Безансоне. Наоборот, он, видимо, всецело посвятил себя достижению более ограниченной цели – добиться гарантий полной свободы действий для Церкви в ее собственной сфере влияния. Как показали дальнейшие события, произошедшие во время его правления, согласие по вопросу о границах этой сферы в XII веке не было достигнуто.
Хотя значение инцидента в Безансоне в области политико-религиозной доктрины не представляется до конца ясным, данный эпизод сделал явственными существующие разногласия между Фридрихом, его канцелярией, которую возглавил Рейнальд Дассельский, и доминирующей группой в Курии. Тот факт, что Папа уступил, несомненно по веским дипломатическим причинам, Сицилии, не повлиял на отношение с Империей. Размолвка папы и Империи, таким образом, оказалась еще более значительной. Вследствие этого, пронорманнская ориентация папства не была изменена. Курия осталась разделенной на две группы, но большинство кардиналов теперь поддерживало новый политический курс.
Тем временем Фридрих Барбаросса вновь пересек Альпы. Однако цель его второго перехода была на этот раз более конкретной. Император стремился лишь умиротворить Ломбардию, но не пересекать Апеннины. На съезде, проведенном в Ронкалье (ноябрь 1158 года), вскоре после стремительного и решительного укрощения Милана, четверо докторов университета Болоньи представили точную формулировку королевских прав и привилегий Фридриха. Хотя профессора римского права и цитирование некоторых строк, например «quidquid principi placuit legis habet vigorem» (все, что угодно правителю, имеет силу закона), способствовали приданию определенной римской атмосферы данному разбирательству, то, что здесь произошло на самом деле, было более конкретным и утилитарным: в Ронкалье была определена действительная королевская власть, как финансовая, так и политическая, основанная на тех прерогативах, которыми когда-то обладали франки и Оттон Великий. Император также заявил об определенных королевских правах, в частности о налоге, известном как fodrum (первоначально предусматривающий обеспечение армии провизией и фуражом), который собирали на территории папства.
Весьма обеспокоенный имперскими притязаниями на папскую территорию, Адриан отправил другое посольство к императору, когда тот председательствовал на съезде в Болонье (апрель 1159 года). Его легаты, кардиналы Октавиан и Вильгельм, должны были опротестовать ряд определенных пунктов, заявленных в Ронкалье. Ответ императора, со своей стороны, также был показательным, например, Фридрих высказал мнение, что носил бы титул императора напрасно, если бы не обладал юрисдикцией и королевскими правами над Римом.
