Два дополнительных элемента в имперской политике Фридриха имели особое значение для папства. Во-первых, хотя император не провозглашал притязаний на установление суверенитета над европейскими королевствами, он не желал ограничиваться номинальным доминированием в Северной Италии и Риме. Во-вторых, император поддерживал традицию, на основании которой он должен был играть почетную роль в Церкви в качестве главного защитника Папы Римского. В то время как традиция провозглашала, что император становился таковым, только получая корону из рук Папы Римского, признавая тем самым, что законная светская власть может быть дарована лишь Богом, и, с другой стороны, при одобрении совета князей, Фридрих и определенное число его сторонников не желали следовать такой традиции; Фридрих I полагал, что его власть по существу совершенно независима от Папского Престола и должна быть признана еще до церемонии формальной коронации, которую проводил папа.
Таким был комплекс традиций, теорий и политической практики, которые унаследовал Фридрих и которые затрудняют оценку его деятельности и места в истории. Если в политике, проводившейся Курией, были колебания – и постепенная перегруппировка кардиналов по интересам свидетельствует об этом, – в германской канцелярии также были разные точки зрения на вопрос взаимоотношений светской и церковной властей. Как Империя, так и римский престол являли собой тесную связь с религиозно-политическими традициями, сложившимися в более раннее время, но сейчас они находились в противоречии со складывающимися новыми очертаниями в развитии европейских государств, с которыми они уже не могли гармонировать. Как Империи, так и римскому престолу служили умные и образованные люди, которые со всей очевидностью осознавали появление новых тенденций и сил. Более того, германский император был молод, ему было около 28 лет, когда 4 марта 1152 года германские князья признали его королем. Новый император стал очень энергичным правителем, что потребовало проявления значительной политической ловкости со стороны Курии, задачей которой теперь явилось стремление противостоять его амбициям.
Однако по целому ряду причин Фридрих нуждался в сотрудничестве с Папой в начале своего правления. Папа Евгений, со своей стороны, также желал обсуждать проблемы с избранным императором, не прибегая к взаимным угрозам. Поэтому он отправил свое посольство в Германию, приблизительно из семи кардиналов, в число которых входил Роландо, кардинал-священник церкви св. Марка. По-видимому, это было первое столь важное дипломатическое назначение для кардинала Роландо, и эта поездка к германскому императору стала первым из известных в его биографии путешествий через Альпы. Какую бы роль он ни играл на переговорах с императором, в целом миссия папы удалась, так как в марте 1153 года германский правитель поставил свою подпись под Констанцским конкордатом.
В соответствии с этим договором, избранный император обещал принудить граждан Рима признать папскую власть и подчиниться ей, не подписывать никаких договоров с Королевством Сицилия или с римлянами без согласия папы, не уступать побережье Византии и вторгнуться с военными силами, если последняя нападет на Италию. Как защитник Святого Престола он гарантировал защищать честь Папы и права и привилегии церкви святого Петра, заявив, что готов помочь в возвращении собственности римского престола. Таким образом, Папа Римский получил защиту от сицилийских претензий и римских республиканских устремлений. Более того, страх Папы, опасавшегося возобновления германо-византийского союза, подобного заключенному при Конраде III, который мог нанести папству какой-либо ущерб, также теперь был забыт.
Те уступки, которые сделал римскому престолу Фридрих, были значительными и показали, что он был готов на многое для создания соответствующих условий для сотрудничества с Папой. Со своей стороны Папа также дал императору серьезные обещания. Он согласился короновать Фридриха и поддерживать его императорские права. Он также согласился не отчуждать какую-либо территорию в пользу Византии и противодействовать любому вторжению на его территорию. Любой, кто предпринимал какие-либо действия, направленные против «права и чести» короля, должен был получить предупреждение. Если же преступник продолжал свои незаконные действия, то его наказывали отлучением от Церкви. Хотя формула «право и честь» не была четко определена, в целом она находилась в согласии с существовавшим религиозно-политическим мышлением. Конечно, Констанцский конкордат демонстрирует, что традиционное сотрудничество между Империей и Папским Престолом было не только возможным, но и в значительной степени выгодным для обеих партий, которые были готовы на взаимные уступки, чтобы сохранить соглашение в его первоначальном виде.
